назначенный срок, а равно допущение каких-либо отступлений при переделке здания для нового его назначения, подобно допущенным Правлением при приспособлении такового для размещения в нем приюта „Талмуд-Тора“, вызовет немедленное распоряжение о приведении в исполнение Высочайшего повеления 23 Сентября 1892 г., в силу которого здание, предназначавшееся под синагогу, подлежит продаже с торгов. Подписку названного Правления в объявлении и в обязательстве точного исполнения всего вышеизложенного представить ко мне, учредив, с своей стороны, строгое наблюдение за своевременным исполнением сказанного, и о следующем донести».
Таким образом, упраздненное здание синагоги, над которым висел дамоклов меч в виде Высочайшего повеления 1892 года, сделалось как бы символом постепенного упразднения Московской еврейской общины, к которому власть неуклонно шла. Из опасения продажи синагоги с публичных торгов евреям города Москвы на протяжении ряда лет пришлось пережить ряд унизительных мытарств по приспособлению здания к чему-нибудь, имеющему связь с благотворительностью. Приходилось придумывать специальные благотворительные учреждения не во имя местных нужд, а для спасения от профанации здания бывшей синагоги. Снова началась трагикомедия перестраивания синагоги по требованию властей, которые желали, чтобы ни внешний, ни внутренний вид не напоминал о существовании когда-то синагоги в старой столице. Для иллюстрации приведу следующие факты. При одном из осмотров вновь произведенной перестройки здания, по уже раз исправленному губернской властью плану, с целью приспособить его под больницу и приют для детей-сирот, Хозяйственному правлению было предложено значительно увеличить число уборных, несмотря на то что их было уже достаточно. При другом осмотре предлагалось поставить столько печей, сколько комнат было настроено; дощатые перегородки требовалось заменить каменными и т. д. Вот одно из таких отношений начальства:
«М. В. Д. Московского Обер-Полицмейстера Канцелярия. Отделение хозяйственное. Февраля 17 дня 1899 г. № 1956. Г. Приставу 2-го участка Мясницкой части. Возвращая при сем представленный при рапорте за № 10 887 план в 2-х экземплярах переустройства здания бывшей еврейской синагоги, предписываю Вашему Высокоблагородию предложить Хозяйственному Правлению для еврейских молитвенных учреждений в Москве безотлагательно сделать на этих планах соответствующие исправления на тот предмет, чтобы вновь образуемые помещения внутри здания бывшей синагоги отделялись друг от друга кирпичными капитальными стенами и чтобы отопление и вентиляция здания были устроены также капитальным образом (!) для постоянного действия, а не посредством отдельных нагревательных приборов, как то в проекте переустройства, которых мало. По исполнении сего, планы представить ко мне без всякого промедления, имея в виду предписания от 27-го Октября 1897 г. за № 13 624».
Образовался какой-то заколдованный круг, из которого не было выхода. Когда здание приспособлялось под благотворительное учреждение, то учреждение признавалось ненужным; когда же учреждение после долгих хлопот и мытарств допускалось, то постройки не одобрялись.
Вообще придирчивость доходила в то время до мелочности. Так, директору одного из московских банков, г-ну Ш-у, хотелось обвенчать свою дочь по религиозному ритуалу в оставшейся тогда незакрытой молельне Л. Полякова, в которой по распоряжению полиции разрешалось молиться только семье Полякова и ближайшим его родственникам. Ш. подал обер-полицмейстеру прошение о разрешении ему обвенчать свою дочь в молельне Полякова, хотя он и не состоит с последним в родстве; он мотивировал свое ходатайство желанием, чтобы молодая чета, лишенная вообще возможности бывать в синагоге, хоть один раз в своей жизни, перед алтарем Бога, освятила свой семейный союз. На это прошение последовал из канцелярии обер-полицмейстера следующий ответ (8 февраля 1896 г., № 1510):
«Даю знать потомственному почетному гражданину Ш. на просьбу его о разрешении совершить обряд венчания его дочери в молельне Полякова, что прошение его признано мною не подлежащим удовлетворению, так как молельня Полякова разрешена исключительно для его семейства».
Наступили коронационные дни 1895 года. Все население столицы, без различия сословий и вероисповеданий, приняло участие в этих празднествах. Целую неделю шумно гудели колокола, повсюду служились благодарственные молебны. Евреи пожелали тоже устроить по этому случаю торжественный молебен; но за закрытием своей единственной синагоги не могли осуществить свое намерение, и вот они обратились к генерал-губернатору с просьбой разрешить им этот молебен отслужить в обширном зале бывшей синагоги. Просьба эта была признана дерзкой. Тогдашний всесильный обер-полицмейстер, Власовский, созвал к себе представителей общины и в необычайно резких выражениях указал на «неуместность» такого ходатайства…
Частые принудительные перестройки совершенно опустошили кассу Хозяйственного правления. Раввинам задерживали жалованье; подрядчики по переустройству синагоги предъявляли иски в коммерческом суде. Индифферентизм общества к своим общинным делам при этих условиях возрос до крайности. Спасением от краха послужила смерть одного богатого еврея, на похороны которого была внесена в кассу Хозяйственного правления крупная сумма. Единственным «живым» общественным делом у евреев в то время было кладбище. На него полиция не простирала своего попечения, вероятно, одобряя такой полезный для евреев институт. Другие ресурсы были закрыты для общины. Хозяйственному правлению запрещалось даже взять ссуду из кредитного общества под залог здания синагоги. Насколько Хозяйственное правление тогда нуждалось в этой ссуде, можно заключить из следующего прошения на имя генерал-губернатора, которое осталось без ответа:
«Господину Московскому Генерал-Губернатору. Хозяйственного Правления Еврейского Молитвенного Общества в Москве. — Прошение. Хозяйственное Правление Еврейского Молитвенного Общества имеет честь ходатайствовать перед Вашим Императорским Высочеством о нижеследующем. За различные работы, постройки и перестройки, произведенные в доме Еврейского Молитвенного Общества, состоящем в Москве, Мясницкой части 2-го участка под № 299/343 и 300/344, Хозяйственное Правление оного Общества состоит должным подрядчикам и разным лицам значительные суммы. Не имея наличных сумм для уплаты своих долгов, Хозяйственное Правление желает означенный дом, заложенный в Московском Городском Кредитном Обществе, перезаложить в каком-либо другом кредитном учреждении, или получить в том же Кредитном Обществе дополнительную ссуду, или же продать часть этого дома.
11 февраля сего года названное Хозяйственное Правление обратилось в Московское Губернское правление с ходатайством о разрешении необходимого для уплаты долгов перезалога дома или продажи части его, но Губернское Правление отклонило от себя рассмотрение этого ходатайства на том основании, что в Высочайшем повелении от 19 января 1868 г. о разрешении учреждения хозяйственных правлений при еврейских молельнях не содержится указаний на обязанность Губернского правления входить в рассмотрение ходатайств таковых правлений, касающихся заведывания хозяйственными делами; о чем Губернское правление сообщило Хозяйственному правлению 10 марта сего года за № 2368. Ввиду изложенного и требования подрядчиков возможно скорейшей уплаты следующих им сумм за различные работы, произведенные в вышеуказанном доме Еврейского Молитвенного Общества, — Хозяйственное Правление оного Общества имеет честь ходатайствовать перед Вашим Императорским Высочеством разрешить ему, для уплаты долгов подрядчикам и разным лицам, перезаложить свой дом, состоящий Мясницкой ч. 2-го уч. под № 299/343 и 300/344, в каком-либо кредитном учреждении, или получить под оный дом дополнительную ссуду в Московском Городском Кредитном О-ве, или продать часть этого дома».
В отчете Хозяйственного правления за 1901 г., представленном общему собранию, напечатано:
«В отчетном году Хозяйственное правление испытало чрезвычайное затруднение за неимением денежных средств, необходимых для расчета с подрядчиками по капитальной перестройке здания бывшего училища и по приспособлению его под сиротский дом и дешевую столовую. На возбужденное ходатайство о
