В любом случае, вышло из окружения значительно меньше войск, чем погибло или попало в плен. Немцы сообщали о пленении 663 тыс. советских военнослужащих. Насколько правдоподобны и достоверны эти цифры, покажет время. Пока же останки защитников Вязьмы все еще находят в лесах, болотах и полях. Они не вернулись с войны и, пропав без вести, все еще продолжают свой бой. Бой с забвением.
На следующий день германское командование объявило, что «противник, окруженный… западнее Вязьмы, полностью уничтожен»[40], хотя до конца месяца с уже «уничтоженным противником» вели боевые действия от 9 до 5 немецких дивизий. В районе Брянска обстановка была не лучше. Когда генерал Еременко потерял управление войсками, его функции взял на себя Генеральный штаб. В довершение ко всему ему же пришлось решать проблемы, связанные с выполнением заявок командармов, а те просили сбросить им горючее и боеприпасы, прикрыть авиацией определенные районы на какое-то время, вывести раненых и прочее[41] .
В ночь на 8 октября армии Брянского фронта начали отходить. К рассвету войскам 3-й и 50-й армий удалось совершить бросок к востоку почти на 50 км. Для 13-й армии отход с самого начала превратился в прорыв из вражеского кольца. После того как попытка наступать в юго-восточном направлении оказалась безуспешной, генерал Городнянский решил пробиваться на юг, в направлении станции Суземка (32 км северо-западнее Севска). На рассвете 9 октября армия нанесла неожиданный удар и создала брешь в боевых порядках врага. Через нее прорвались 132-я и 143-я стрелковые дивизии, 141-я танковая бригада и часть штаба армии. Однако в скором времени противник закрыл брешь и отрезал путь остальным частям армии, но 6-я стрелковая дивизия полковника Гришина стремительной атакой вновь опрокинула врага. За ней проскочили часть второго эшелона и резерв командарма[42]. В этот день 13-я армия продвинулась на юг почти на 25 км, но была остановлена.
8 октября войска 2-й армии генерала Вейхса соединились со 2-й танковой армией (5 октября 1-я и 2 -я танковые группы были переименованы в 1-ю и 2-ю танковые армии. —
Слабым местом у противника оказалось направление к северо-востоку от Брянска: там еще имелись значительные разрывы в его боевых порядках. Через них-то и начали успешно прорываться соединения 50 -й армии. Однако 10 октября Шапошников потребовал не отклоняться от намеченной для них директивой Ставки оси отхода. Пришлось командующему армией генералу М. П. Петрову срочно изменить маршрут[43]. В последующие пять суток его армия пробивалась в юго-восточном направлении. Но именно здесь противник имел значительное преимущество в силах и средствах.
К исходу 13 октября большая часть армии генерал-майора М. П. Петрова сосредоточилась в районе станции Батагово (2 км северо-восточнее Брянска), Буяновичи для подготовки переправы через речку Рессета. Утром 154-я стрелковая дивизия генерала Я. С. Фоканова форсировала реку. Однако немцы не дали ей развить успех[44]. Наступление затормозилось. Командарм решил одновременными ударами основных сил с фронта, а обходящего отряда — с тыла сбить противника, а затем форсировать реку.
Обходящий отряд, возглавляемый самим командармом, приступил к выполнению задуманного им маневра. Через некоторое время в тылу врага разгорелся бой. Отзвуки его явились сигналом для наступления главных сил. Неся большие потери от огня противника, войска все-таки переправились через Рессету. Им удалось продвинуться к югу еще на 5–7 км. Но обходящий отряд был расчленен на отдельные группы. Много бойцов здесь пало смертью храбрых. Среди них командующий армией Герой Советского Союза генерал-майор М. П. Петров и член Военного совета бригадный комиссар H. A. Шляпин. Остатки армии были «сдавлены в районе Желтоводье, Вереща (10 км северо-западнее Карачева)», а 17 октября немцы сообщили о завершении ликвидации ее частей.
Да, 50-я армия была разгромлена. Ее остатки и штаб во главе с полковником Л. A. Пэрном пробились из окружения в другом, северо-восточном направлении, именно там, где до 9 октября, то есть до вмешательства начальника Генерального штаба, они успешно продвигались. 20 октября они вышли в район Белева. От армии осталась всего-навсего десятая часть людей и 3 % артиллерии[45].
Юго-западнее Навли, в тылу 3-й армии, противник еще 10 октября перерезал пути отхода и закрыл ей все выходы на восток. Двое суток ее войска прорывались через заслоны врага, а когда их преодолели, то выяснилось, что штаб армии потерял связь с дивизиями. В принципе, зная общее направление и рубеж выхода, они продолжали действовать самостоятельно. Оставшиеся под управлением командарма генерал- майора Я. Г. Крейзера 137-я и 269-я стрелковые дивизии, а также 42-я танковая бригада с 17 по 20 октября вели бои в полном окружении в 6–20 км севернее города Дмитровск-Орловский[46]. Надо сказать, что положение войск было катастрофическим: в труднопроходимых болотах застрял весь автотранспорт, кончилось горючее, встали танки. Под почти непрерывным артиллерийско-минометным обстрелом и при часто повторявшихся атаках врага спасти машины было невозможно. Военный совет армии принял решение об их уничтожении.
Войска Крейзера пробились по узкому 500-метровому коридору, и на рассвете 23 октября в район севернее поселка Поныри вышла из окружения основная группа, а южнее — остатки дивизий в составе около 3 тысяч человек. Заняв участок тылового рубежа обороны фронта, 3-я армия начала восстанавливать свою боеспособность.
Соединения 13-й армии генерала Городнянского (член Военного совета М. А. Козлов, начальник штаба A. B. Петрушевский) к исходу 13 октября пробились в район Хомутовки, что в 50 км северо-западнее Льгова. Целых пять суток шли тяжелые бои. Гудериан бросил против 13-й армии 34-й армейский и 47-й моторизованный корпуса, которые перехватили пути к реке Свапа, а на ряде участков оттеснили войска группы Ермакова, оборонявшиеся на ее левом берегу. К этому времени горючее было полностью израсходовано, поэтому Военный совет приказал уничтожить автотранспорт и «другое имущество, чтобы его не использовал враг…»[47] Для оказания помощи прорвавшимся частям командующий фронтом приказал группе Ермакова нанести 4 одновременных удара по врагу, а авиации фронта — уничтожать его с воздуха[48]. Встречными ударами войскам генерала Городнянского 18 октября удалось прорвать кольцо окружения и переправиться на восточный берег Свапы. «Промокшие, истощенные от недоедания, ведя бои днем и ночью, воины 13-й армии вышли из окружения в составе 10 тысяч человек, все с винтовками, при 32 станковых и 34 ручных пулеметах, со 130 автоматами ППШ и 11 пушками»[49]. К 22 октября 13 А заняла оборону в 45 км северо-западнее Курска.
Сражения под Вязьмой и Брянском завершились. Исход их для советских войск оказался катастрофическим: в окружение попали 7 из 15 управлений армий, 64 дивизии из 95, 11 танковых бригад из 13, 50 артиллерийских полков РГК из 62-х. Из этого числа в районе Вязьмы были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и 4 полевых управления армий (19, 20, 24-й и 32-й). Заметим, что окруженные под Вязьмой войска входили в состав 10 армий (16, 19, 20, 22, 24, 30, 31, 32, 43-й и 49-й). Вне общих котлов было окружено 5 дивизий и 4 артполка РГК, все остальные — под Брянском.
В окружении советские войска потеряли около 6 тысяч орудий и минометов, свыше 830 танков[50]. Что касается потерь фронтов в живой силе, то точных сведений о них нет. В труде «Гриф секретности снят…» приведены цифры потерь за весь оборонительный период битвы, но достоверность их сомнительна. Поэтому, чтобы иметь хотя бы общее представление об их величине, сделаем ориентировочный расчет, зная, что из вяземского котла вышло до 85 тысяч человек, а из брянского — около 23 тысяч. Приплюсуем к ним 98 тысяч — количество людей в избежавших окружения 29-й и 33-й армиях, группе Ермакова и в 22-й армии, где была окружена только одна дивизия. Учитывая, что определенное количество бойцов и командиров вышло из окружения и сразу же влилось в свои части, а также то, что часть задержанных военнослужащих формировалась в подразделения и направлялась
