буквы влажные растут; лед на них не нарастает, хлопья к ним не пристают. Этих слов никто не смоет! Мы стоим перед окном, видим: «Здесь больны чумою, не входите в этот дом!..» Через три минуты рупор черным басовым раструбом загудел во все дома, в дрожь приемника мембрана: — Чарльз, Устинья, Марья, Анна. Точка. В городе чума. Война в мышеловке Мой рассказ дошел до края. Я от вас не утаю: жизнь моих друзей, сгорая, накренилась на краю… Встань, строка сторожевая, дай их вырвать из беды! Может, есть вода живая? Где достать живой воды? На окне сияет надпись, стужа хлещет острым льдом, щеки жжет мороза ляпис, снег, сиренев и разлапист, положил ладонь на дом. Только нам плевать на холод, на седые иглы брызг, — под железный вьюги грохот начинаем ловлю крыс! Пусть пожарная охрана, с каланчи увидя то, мчится в медном и багряном колоколящем авто. Пусть в халатах белых, по уши краснокрестьем закраснев, рвет карета «скорой помощи» в вату хлопья, в марлю снег. Пусть несут баллоны дыма, по снегам затопотав, — от Осоавиахима люди в серых хоботах. Дом в кольце. Уже готов ящик ядов мышьяковых, круг пружинных мышеловок, и за ними круг котов глазофосфорноусатых, а за ними в цепь осады плотным строем встали мы в прочных масках от чумы. Пока крысы яд процеживали, нам готовили отраву, мы крысиный путь прослеживали, мы нашли на них управу. Мы учились день и ночь узнавать чуму с полслова, и пружину крысолова коготком не отогнешь! Есть у нас на всякий раз — если гибель нам сулят — против газа — грозный газ, против яда — едкий яд. Вот дымком зелено-серым в щель ползком пролазит сера, слышен писк невдалеке, — крысолов умелый снизу вверх вытаскивает крысу в беспощадном кулаке. Тащит он за крысой крысу, писк и ужас в мире крыс; мы опрыскиваем крышу золотой карболкой вдрызг. У железного ведра светит круглая дыра; хочет первой юркнуть крыса,
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату