подобные документы выдаются на руки этим самым попечителям только по их прямому требованию. Это было сделано, чтобы оформлять их только тогда, когда это действительно необходимо. Министерство не собиралось перетруждаться, прикладывая лишние усилия к поддержанию легальности этой фиктивной школы, и старалось по возможности минимизировать информацию о ней.
Таким образом, МакГонагалл сумела выставить виноватыми в их бедах самих же Дурслей, после чего директор, повздыхав с четверть часа, отправил ее вызволять незадачливых опекунов мистера Поттера из застенков полиции. А, собственно, кого он еще мог отправить, если постоянное общение с маглами из всех профессоров Хогвартса поддерживала только она. Общаться с семьями маглорожденных студентов было обязанностью заместителя директора школы.
Нет, конечно, Дамблдор мог обратиться за помощью в министерство, и специалисты-обливиаторы мигом освободили бы чету Дурслей, вот только МакГонагалл была абсолютно уверена, что директор никогда не пойдет на это. Узнай чиновники министерства, как какие-то жалкие маглы обращались с Мальчиком-Который-Выжил, и проблему Дурслей можно было бы считать решенной раз и навсегда. А заодно подобная информация, ставшая бы достоянием определенных кругов, сильно осложнила бы жизнь Дамблдору. Ведь последние десять лет директор утверждал, что Гарри Поттер живет у своих родственников в любви и довольстве. Так что решение Дамблдора могло быть только одно.
И вот теперь декану Гриффиндора предстояло дать отчет о своей поездке. Нельзя сказать, что она не выполнила указания директора, но вот новости, которые она собиралась сообщить Дамблдору, вряд ли были те, на которые он рассчитывал.
— Итак, Минерва, надеюсь, все прошло хорошо, — директор, как обычно, изображал из себя доброго дедушку.
— О, недоразумение со школой разрешилось, — небрежно произнесла МакГонагалл. — Дурслей больше никто не обвиняет в исчезновении Гарри.
— Ну, вот и славно, — чувствовалось, что Дамблдор несколько расслабился. — Значит, Гарри сможет без проблем вернуться к ним на каникулы.
Идея, что мистер Поттер должен жить с людьми, ненавидящими его, явно отдавала ненормальностью, во всяком случае, по мнению декана Гриффиндора. Да и вообще Дамблдор здесь явно влезал не в свои дела. В конце концов, он ни при каких обстоятельствах не мог рассматриваться как опекун Гарри, так что совесть Минервы была абсолютно чиста.
— Боюсь, Альбус, что это невозможно, — МакГонагалл стоило определенного труда сдержать довольную улыбку. — Обвинение в убийстве мистера Поттера это далеко не все, что вменяется в вину родственникам Гарри.
— И что еще умудрились совершить эти... Дурсли? — с какой-то безнадежностью поинтересовался директор.
Как оказалось, их сил хватило на многое. Во всяком случае, по мнению магловской полиции. В чем этим парням не откажешь, так это в дотошности и упорстве. После многочисленных допросов соседей Дурслей и учителей в школе, где учились Гарри Поттер и Дадли Дурсль, а также благодаря детальному обыску в доме на Тисовой улице, обвинения против этой семейной четы пополнились статьями о жестоком обращении с детьми и ненадлежащем выполнением своих обязанностей опекунов. Также всплыли факты о том, что опекунство над Поттером Дурсли получили в обход закона, так что, несмотря на то, что документы об учебе Гарри все же нашлись, Вернон и Петунья все равно находились под пристальным вниманием компетентных органов.
— Вот официальное письмо из магловских органов попечительства и опекунства, — МакГонагалл протянула директору бумагу жутко официального вида. — Здесь сказано, что, если школа не может оставить в своих стенах мистера Поттера на время каникул, нам следует связаться с ними на предмет размещения на это время Гарри в приют.
— Минерва, но ведь вы могли бы что-нибудь сделать с этим, — Дамблдор расширившимися от удивления глазами взирал на своего заместителя. — Гарри Поттер в приюте — это полное сумасшествие.
— Увы, Альбус, именно в этом мы бессильны, — притворно вздохнула МакГонагалл. — К сожалению, у маглов очень развита бюрократия, и теперь об этом деле знают слишком много людей. Кроме того, огромное количество документов, описывающих ситуацию, разослано по всей их чиновничьей машине. Если бы вы сообщили мне об этой проблеме до того, как дело набрало обороты, еще можно было остановить его в зародыше, а сейчас, увы, это нереально.
— Всегда ненавидел бюрократию, — проворчал глава Визенгамота и Председатель Международной Конфедерации Волшебников. — Неофициальный стиль работы гораздо удобнее.
Вот именно, он гораздо удобнее, чтобы в случае чего уйти от ответственности. Именно это Дамблдор и предпочитал делать всю свою жизнь. Раздавать умные советы, а потом делать удивленные глаза, когда эти самые советы вели к, мягко говоря, не лучшим результатам. Зато наш величайший маг современности оставался непогрешим — он ведь сам ничего не делал. Хм, стоит признать, что магловская любовь к бюрократии имеет под собой серьезные основания. Конечно, во всем следует соблюдать меру, вот только директор в своей любви к неофициальности давно перешел все разумные пределы.
— Я должен срочно найти для Гарри новую приемную семью, — похоже, Дамблдор слегка отошел от новостей и был готов более-менее адекватно воспринимать окружающий мир, насколько он вообще был на это способен. — Думаю, Уизли идеально подойдут для этого!
Ну конечно, а кто десять лет назад утверждал, что мальчик должен расти вне магического мира, чтобы известность не испортила его? Вот только, Альбус, вам вряд ли удастся запихать ребенка с семью ваших ярых фанатиков.
— Увы, директор, но это невозможно, — на этот раз Минерва вздохнула почти что искренне. Уизли, конечно, не лучший вариант, но ведь МакГонагалл и сама могла бы оформить опеку над ребенком. Точнее, имейся такая возможность, она бы уже сделала это, поставив Дамблдора перед фактом. — После вмешательства магловских властей мы можем поместить Гарри только в семью, живущую в большом мире. Иначе у нас опять возникнут проблемы с законом.
И теперь вам, уважаемый директор, придется вспомнить, что среди ваших сторонников, так радеющих о благе маглов, нет ни одного маглорожденного. Как ни странно, все эти разборки между магами касались по большей части исключительно чистокровных семей, в крайнем случае, полукровок. Дети, выросшие в большом мире, быстро убеждались, что в среде волшебников у них нет перспектив, и спокойно покидали магический мир. Лили Поттер была исключением, а не правилом. Если бы не ее любовь к Джеймсу, она и сейчас спокойно жила бы среди маглов. В конце концов, волшебство позволяет весьма неплохо устроиться в среде обычных людей.
* * *
— Нет, Седрик, основной целью игры в волейбол не является «удачно поразить мячом зазевавшегося типа, которому очень хочется сделать гадость», — Гермиона тяжко вздохнула, косо посмотрев в сторону сидящих рядом девочек. — Что бы ни думали по этому поводу некоторые представительницы Слизерина.
Гермиона просматривала заметки Диггори о магловских спортивных играх, написанные им в результате наблюдения за забавами первокурсников, и все больше удивлялась некой странности мышления чистокровных волшебников. Достаточно сказать, что основную пользу от волейбола Седрик усмотрел в возможности совершенствования чар призыва. Нет, конечно, это утверждение имело под собой определенные основания, вынесенные Диггори из собственного опыта, но все же такой утилитарный подход к спортивным играм несколько удивлял мисс Грейнджер.
— Хотя должна признаться, что существует очень похожая игра тем же самым мячом, где как раз требуется попасть по другому игроку, — Гермиона как всегда стремилась быть абсолютно точной и честной. — Но она является неофициальной.
— И ты молчала об этом! — возмутилась сидящая рядом Трейси Девис. — Наверняка она еще интереснее! Раз там можно бить по соседу, значит, надо еще и уметь уворачиваться от ударов, а это очень важный навык.
Гермиона неуверенно кивнула. Сама она только видела, как играли в «картошку», но никогда не принимала участия в столь нецивилизованной забаве. Однако по хищному блеску, появившемуся в глазах Трейси и Дафны, сегодня ей-таки придется получить несколько раз мячом по спине. Мисс Грейнджер не сомневалась, что игра, в которой надо умело ударить противника в спину, самому уклониться от такого удара и суметь мастерски подставить другого игрока, придется вполне по вкусу слизеринкам.
Все это обсуждение происходило на стадионе, где команда Хаффлпаффа собиралась провести свою первую тренировку в этом году. Гарри не мог дождаться официального матча, чтобы оценить все достоинства квиддича и притащил их компанию понаблюдать за полетами игроков Хаффлпаффа. Поскольку в этом году Седрик Диггори должен был дебютировать в команде, причем на должности ловца — самой ответственной, Гермиона посчитала возможным для себя потратить часть своего бесценного времени, чтобы понаблюдать за тренировкой, а заодно обсудить с Седриком его проект. Впрочем, девочка понимала, что отвертеться у нее все равно не получилось бы. Сьюзен и Ханна с маниакальным упорством стремились приобщить мисс Грейнджер к общественной жизни и, безусловно, потащили бы ее сюда вне зависимости от желания Гермионы.
* * *
— Седрик, а двусторонка у вас будет? — Дин Томас решил отвлечь Диггори от «девчоначьих» разговоров, дабы пообщаться о действительно важных вещах. — И сколько у вас запасных в команде?
— А что такое «двусторонка»? — не понял новый ловец Хаффлпаффа. — И кто такие запасные и зачем они вообще
