Так.Рухнет и она.От пролетарской пули,кипит и пенится вселенская заря.И сменим Двадцать Пятым ОктябряЧетырнадцатое Июля!
«Твой зонтик не выносит зноя…»
Твой зонтик не выносит зноя,Легко линяет по кольцу,—Но платье пестрое, цветноеТебе особенно к лицу.Ты в революцию пришла в нем,Смеялась (кто тебя поймет?),Когда копытом бил по ставнямИ заикался пулемет.Цветное поле пело, тлелоИ распадалось на куски,Зато росло и крепло тело,Вылущиваясь из тоски.И все вдруг стало преогромной,Стремглав летящей мастерской:Дышали, задыхаясь, домны,И над ремнями — волчий вой.И в этом мире, в суматохе,Геометрическая цель,Сопя, рождала поршней вздохи,Сияла в колесе — кольце,И в этом же, вот в этом мире,Трудолюбива и легка,С глазами — и светлей и шире, —Ты — у станка.
САДОВНИК
И. В. Мичурину
Пчелы роются в цветах недаром,К наклоненному спеша крыльцу:Я и сам в погоне за нектаром,Творческую разношу пыльцу.То на рыльце (где в основе — завязь)Сыплется с тычинок пыль, труха,Чтобы виноград, ядром прославясь,Загрузил корзины доверха.Это скрещиванье, опыленье —Что, как не древесная любовь?Медленно, однако, поколеньеЛезет семечками из плодов.А у нас ни сроков, ни охотыСохранять врожденное лицо:Черенок и нож подтянут всходы,Банка светится уже пыльцой.Слыша, как под песни комсомолокПерестраивается страна,Улыбается в усы помолог:— Молоды еще мы, старина! —Над Козловом день — высок, лазурен.Но куда лучистей воля, умУ того, кого зовут Мичурин,Кто в зеленый окунулся шум.Селекционер, он в мире первыйПоказал (трезвейший чародей!),Сколько превращений и гиперболСпрятано в растении, в плоде.Осторожно косточку он вынулТут из одного, а там другойОбернулся к северу малиной —Накладною шапочкой такой.Помесь вишни с абрикосом(или, По-ученому сказать, гибрид)И цветет и пахнет в щедрой силе, —Розовыми красками дарит[119].Вся страна вниманьем окружилаСвой питомник, свой бесценный сад.Чуть сквозят на солнце листьев жилы,Бергамоты гирями висят.И отчетливо так вижу:ТеньюЯблони (вон той!) пересечен,Проверяет закон тяготеньяМичуринской антоновкой Ньютон…Выводя породу за породой,Дичь и косность мы на части рвем.Что ж, повозимся еще с природой,