Стихотворения

на четьи непотребных житий?
А и что тебе, пава, до сусла
кровяного, до плоти людской,
коль в лихом и сама ты загрузла,
опустившись с разящей клюкой?
И блюдешь, ястребица, в домашней
канарейчатой юбке враструб,
чтоб не вянуло вымя от шашней,
не болталось у Катек и Люб…
Лопнет месяц-яйцо и прольется
(ну, отваливай, ну, на ночлег), —
от папаши до золоторотца —
всякой твари налезет в ковчег.
И на поте замешено тесто.
Не связует расстрига-поэт
виноградной стопой анапеста
с чревоблудием схимы обет.
(Увести бы отсюда, жениться
на пропащей… несчастной… святой!
Привыкает же к людям синица,
и в трущобе немало цветов…)
Оловянные выстынут лужи.
Но тяжелый и розовый пар
там, где окорок девки белужий,
распирает берлогу, как шар.
И кровать, убаюканный кузов,
на ухабах скрипит и поет
до утра. Одноглазый Кутузов
сквозь мушиный моргает помет —
в щеки брызнуло старческий йод…
Вон из города тащит расстригу.
Детвора разменялась по псам,
тарантас сотрясается.
Прыгай,
мой возок, по ежастым овсам!
Разливается май, златокудрясь.
И ныряет, пророча успех,
мой возок — Мономахова мудрость,
выбивая мне
— Сидя в санех.

1916 (1922)

НОЧЬ

К полуночи куда прилежней
Перепелиный перебой,
Шмыганье нежитей и лежней
Сквозь полумесяц голубой:
Бутонами обвисла роза,
И каждый лепесток — губа!
И в кочке теплого навоза —
Жука домашняя судьба.
А ты раскинулась на ложе.
Ненасытимая любовь!
И росное чело тревожит
Пером отброшенная бровь.
По волосам, густым, как деготь,
Стекает, вздрагивая, лень —
На грудь, на виноградный ноготь,
На чаши лунные колен.
Под вычерпнутой с детства ямкой
Пылающего рта разрез…
За белою, за сонной самкой,
Самец, гонись в трущобный лес!
И, не натягивая лука,
Под куст добычу волоки,
Чтоб мутная, хмельная мука
Четыре выжала руки.

<1920>

АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВНА

…Порхает звезда на коне
В хороводе других амазонок;
Улыбается с лошади мне
Ари-сто-кратический ребенок.

Капитан И. Лебядкин

«Водяное в барабане…»