куделятся облака.Старуха в платке, горохомусыпанном, как во сне…В молитве, с последним вздохом,ты вспомнила обо мне?Ты вспомнила все, что было,над чем намело сугроб?..Родимая!Милый-милый,в морщинах прилежный лоб.Как в детстве к твоим коленамприжаться б мне головой…Но борется с вием-тленомкладбище гонкой травой;но пепел (поташ пожарищ)в обглоданных пнях тяжел…И разве в дупле нашаришьгнездо одичавших пчел;да, хлюпнув, вдруг захлебнетсябеременное ведро;журавль сосет из колодцастуденое серебро…Пропела тоненько пуля,махнула сабля сплеча…О теплая ночь июля,широкий плащ палача!Бегут беззвучно колеса,поблескивает челнок,а горе простоволосымглядит на меня в окно.Ах, эти черные ранына шее и на груди!Лети, жеребец буланый,все пропадом пропади!Прощайте, завода трубы,мелькай, степная тропа!Я буду, рубака грубый,раскраивать черепа.Мое жестокое сердце,не выдаст тебя, закал!Смотри, глупыш-офицерик,как пьяный навзничь упал…Но даже и в тесной сечея вспомню (в который раз)родимой тихие речии ласковый синий глаз.И снова учую, снова,как зерна во тьме орут,как из-под золы лиловойвербены вылазит прут.1920 Бровары
ДОМБРОВИЦЫ
Сияй и пой, живой огонь,над раскаленной чашей — домною!В полнеба — гриву, ярый конь,вздыбленный крепкою рукой, —твоей рукой, страда рабочая!Тугою молнией звеня,стремглав летя, струит огромнаякатушка полосы ремня,и, ребрами валы ворочая,ворчит прилежно шестерня.А рядом ровно бьется пульсцилиндров выпуклых.И радугистальной мерещащийся груз,и кран, спрутом распятый в воздухе, —висят над лавой синих блуз.И мнится: протекут века,иссохнет ложе Вислы, Ладоги,Урал рассыплется под звездами, —но будет направлять рукапривычный бег маховика;и зори будут лить вино,и стыть оранжевыми лужами;и будет петь веретено,огнем труда округлено,о человеческом содружестве.1919 Киев
«России синяя роса…»
России синяя роса,крупитчатый, железный порох,и тонких сабель полоса,