Стихотворения

                              Пучком фиолетовых черт?
Среди ювелиров, знаю,
                                         Не буду и сотым,
Но первым согну хребет:
                                             К просяному зерну.
Здесь каждый булыжник пахнет
                                                      Смолой, креозотом:
Его особняк, пойдемте,
                                          И я озирну.
Кидается с лаем в ноги
                                           И ластится цуцка.
Столбы, телескоп.
                               И нет никого, ни души.
Лишь небо в алмазах
                                    (…Компас…)
                                                           Над нашей Аутской:
Корабль, за стеклом —
                                          Чернильница, карандаши…
Не та это, нет
                          (Что с дерева щелкает), шишка:
К зиме отвердеет,
                               Елочным став, колобок.
Другою и Вы,
                          Креолка, опасный мальчишка,
В страницы уткнетесь:
                                        С вымыслом жить бок о бок.
Когда ж в перегаре
                                 Фраунгоферовых линий
(Сквозь щель меж хрящами)
                                                Тонко зальется двойник,—
Вы самой приятной,
                                   Умной
                                                  Его героиней
Проникните в сердце:
                                       Лирик к поэту проник.
Зима. Маскарад.
                             И в цирке, копытами въехав
В эстраду,
                   Кивает женским эспри буцефал…
Алмазная точка,
                        Ус недокрученный:
                                                          Чехов…
Над Ялтой один
                            (…Как памятник…)
                                                              Заночевал!
Зимой и в трамвае
                                 Обледенеет креолка:
Домой,—
                Не довольно ль ветреных, радужных клятв?..
По компасу вводит
                                 Нас —
                                          В тридесятое!—
                                                                     Елка:
Светло от морщин,
                                  И в зеркале —
                                                             Докторский взгляд…

«Ты что же камешком бросаешься…»

Ты что же камешком бросаешься,
Чужая похвала?
Иль только сиплого прозаика
Находишь спрохвала?
От вылезших и я отнекиваюсь,
От гусеничных морд.
Но и Евгения Онегина боюсь:
А вдруг он — Nature morte?[118]
Я под луною глицериновою,
Как ртуть, продолговат.
Лечебницей, ресничной киноварью
Кивает киловатт.
Здесь все — абстрактно и естественно:
Табак и трактор, и
Орфей веснушчатый за песнею
(«Орфей», — ты повтори!).
Естественно и то, что ночи он
В соломе страшной мнет,
Пока не наградит пощечиной
Ее (ту ночь) восход.
Орфей мой, Тимофей!
Вязаться Тебе ли с сорняком,
Когда и коллективизация
Грохочет решетом?
Зерно продергивает сеялка,
Под лупу — паспорта!
Трава Орфея — тимофеевка
Всей пригоршней — в борта!
О если бы Евгений выскочил
Из градусника (где Гноится он!)
Сапог-то с кисточкой,
Рука-то без ногтей…
О, если бы прошел он поздними —