пленума могли заставить их усомниться в том, что курс на продолжение репрессий продолжится. Ежов дал понять, что к НКВД решения пленума не относятся. Он предложил самим руководителям региональных управлений высказаться, «надо ли операцию продолжать, потому что тройки пока что существуют и люди постреливают на местах. Какие вопросы в связи с этим надо поставить перед ЦК».
Региональные руководители убедили наркома «поставить перед ЦК необходимые вопросы», и 31 января Политбюро приняло решение продолжить кулацкую операцию в 22 республиках и областях (см. выше).
Уточним, кто из региональных руководителей НКВД получил разрешение на продолжение операции: Хворостян В. В. (Армения), Берман Б. Д. (Белоруссия), Успенский А. И. (Украина), Гоглидзе С. А. (Грузия), Раев М. Г. (Азербайджан), Монаков С. Ф. (Туркмения), Лоцманов И. П. (Киргизия), Загвоздин Н. А. (Таджикистан), Апресян Д. З. (Узбекистан), Люшков Г. С. (ДВК), Хорхорин Г. С. (Читинская область), Ткачев В. А. (Бурятия), Малышев Б. А. (Иркутская область), Гречухин Д. Д. (Красноярский край), Горбач Г. Ф. (Новосибирская область), Валухин К. Н. (Омская область), Попов С. Ф. (Алтай), Литвин М. И. (Ленинградская область), Тениссон К. Я. (Карелия), Матузенко C. Т. (Карелия с 31.01.1938), Гуминский А. В. (Калининская область), Заковский Л. М. (Московская область), Дмитриев Д. М. (Свердловская область).
Сразу отметим, что заметно представлены «северокавказцы» и «ежовцы»: Горбач, Валухин, Раев, Малышев, Хворостян, с одной стороны, и Успенский, Литвин — с другой. Правда, «северкокавказцы» есть и среди тех, кто не смог добиться (не захотел?) продолжать кулацкую операцию в 1938 г.: Буллах (Орджоникидзевский край), Михельсон (Крым), Дементьев (Архангельская область), Лаврушин (Горьковская область).
Решение Политбюро начали корректировать уже через две недели после его принятия!
В тексте постановления от 31 января 1938 года предполагалось:
«б) Предложить НКВД СССР всю операцию по указанным областям, краям и республикам закончить не позднее 15 марта 1938 года, а по ДВК не позднее 1-го апреля 1938 года.
в) В соответствии с настоящим постановлением продлить работу троек по рассмотрению дел на бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов в областях, краях и республиках, перечисленных в пункте «а».
Во всех остальных краях, областях и республиках работу троек закончить не позднее 15 февраля 1938 года с тем, чтобы к этому сроку были закончены и рассмотрены все дела в делах, установленных для этих краев, областей и республик лимитов».
То есть кулацкая операция должна была закончиться всюду не позднее 15 февраля, а в регионах, попавших в текст постановления, не позднее 15 марта 1938 года, но не закончилась.
Собственно, это стало ясно уже через две недели после постановления от 31 января 1938 года. На совещании чекистского руководства Украины в Киеве Ежов внезапно заявил новому наркому Успенскому:
«Почистить надо будет крепко. Вы что, получили 6000?
Успенский: Да. (Украине лимит был утвержден в 6000 по 1-й категории.)
Ежов: Дополнительно надо будет тысяч тридцать взять» [86, с. 335].
Скорее всего, это не было полной импровизацией и со Сталиным было согласовано. По крайней мере, решение Политбюро, одобряющее эту инициативу Ежова, было принято в тот же день. Расстрел дополнительно 30 тыс. человек должен был растянуть кулацкую операцию на Украине на месяцы.
Но в целом ряде регионов местные руководители и не стали придерживаться сроков, на которые их ориентировали в Политбюро:
16 марта (то есть на следующий день после того, как должна была закончиться работа тройки в регионе) были увеличены лимиты и для Красноярского края на 1500 человек, а 28 апреля еще на 3000 человек (оба раза по 1-й категории). С 26 февраля руководил управлением в регионе «северокавказец» А. П. Алексеенко;
2 апреля Гоглидзе получил право осудить еще 1000 по 1-й категории и 500 по 2-й категории;
13 апреля Литвин в Ленинградской области получил право на расстрел еще 1500 человек;
16 апреля такое же решение было принято по Читинской области на 3000 по 1-й категории, руководил УНКВД Хорхорин;
29 апреля Политбюро разрешило тройке Иркутской области расстрел 4000, руководил УНКВД «северокавказец» Ф. П. Малышев.
Одновременно продолжались и кадровые решения.
1 января 1938 Сумбатов снят с поста наркома НКВД Азербайджана, 10 января в республику направили «северокавказца» Раева.
Три с половиной месяца Сумбатов был в резерве НКВД, что по тем временам могло кончиться плохо. Однако двери тюремной камеры перед ним откроются только через 15 лет. Может быть, помогли друзья в Москве. Главным из них был Фриновский, с которым они познакомились, видимо, еще во время пребывания Фриновского в Азербайджане [74, с. 191]. Может быть, Берия, приехав на пленум, говорил со Сталиным о Сумбатове.
20.01. Нарком Казахстана Залин переведен в Москву. Реденса перевели наркомом Казахстана, вместо него руководство Московским областным управлением возглавил Заковский. На освободившееся место руководителя Ленинградского управления был назначен «партиец» Литвин (начальник СПО). Вместо него секретно-политический отдел возглавил Цесарский.
24.01. Залпетера сняли с оперативного отдела и отправили в резерв, вместо него назначили Попашенко.
25.01. Леплевского перевели с Украины в Москву начальником транспортного отдела, вместо него наркомом стал Успенский из Оренбурга. Оренбургское управление возглавил близкий Реденсу Н. С. Зайцев.
31.01. Дейч, начальник УНКВД Ростовской области, снят (через 2 месяца арестован). Евдокимов выражал недовольство, почему ЕЖОВ направил к нему в край Дейча, который подбирает на него материалы (см. об этом ниже).
31.01. Тениссон из Карелии назначен нач. лесного отд. ГУЛАГа НКВД СССР (в апреле его арестуют). Вместо него был назначен еще один пограничник — С. Т. Матузенко.
Все эти перемещения следует воспринимать в контексте структурных изменений в наркомате. Опубликованная сейчас речь Ежова 24 января на совещании в наркомате оставляет впечатление, что реально наркома в январе 1938 г. волновали только кадровые вопросы. По крайней мере, обозначив в качестве актуальных вопросы продолжения массовых операций, агентурной работы, учета антисоветских элементов, сам он говорил прежде всего о необходимости организационной перестройки.
26 марта был издан приказ, и организационная реформа вступила в силу.
Вместо ГУГБ создается целых три управления:
Управление государственной безопасности. Начальник ФРИНОВСКИЙ.
Управление особых отделов. Начальник Заковский («на Москву» вместо него назначат Каруцкого), заместитель ФЕДОРОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ.
Создано Управление наблюдения за транспортом и связью (раньше это был отдел Леплевского). Начальник — БЕЛЬСКИЙ, заместитель — ЛЕПЛЕВСКИЙ И.М.
В чем смысл всех этих назначений и каковы их последствия?
Новая организационная структура центрального аппарата была довольно громоздкой. Появились новые отделы и управления, которых раньше не было и которые вряд ли были вызваны необходимостью. По крайней мере уже через полгода все вернется на круги своя и два новых управления будут упразднены. Иными словами, трудно отделаться от впечатления, что просто надо было «создать новые должности под хороших людей». И это заставляет нас внимательно присмотреться к тем, кто возглавил эти управления и отделы.
На первый взгляд это попытка поднять статус Бельского, Леплевского и Заковского. Сделать их тоже, как и Фриновского, начальниками управлений, тем более что и Леплевский, и Заковский пришли в центральный аппарат со своими людьми.
Однако появление на Лубянке новых и амбициозных руководителей могло вызвать острый конфликт,
