Отряхнувшись, я поднимаюсь и предлагаю еще один вариант:
— Нет, я думаю, что лучше будет упасть вот так.
Я снова падаю. Лежу посреди мусора как ни в чем не бывало.
Тони не выдерживает:
— Я понял! Вставай!
После съемок я видел, как Тони отчаянно пытался смыть с тела крысиный помет, матерился сквозь зубы, но съемки провел безупречно.
Вообще, Тони проникся ко мне большой симпатией и даже уговаривал сделать вместе с ним фильм о прадеде Пушкина. Особое уважение у него вызвало то, что я написал в сценарии хорошие, полноценные роли для негров и что в актерском составе «Телепата» был не один и не два негра, как обычно в «белых» фильмах, а целых четыре.
— Это потому, что ты из России! — сказал Тони. — У вас там нет расизма.
Я не принял его слов всерьез. Возможно, потому, что никаких расистских чувств и в самом деле не испытывал. Негры хороши не только в спорте и на эстраде, но и в кино. Вспомните Эдди Мэрфи. Они естественны, темпераментны, прекрасно импровизируют, а это как раз то, что нужно! Потребовалось бы — написал бы для них ролей и побольше.
Съемочный период был коротким, а потому очень напряженным. Почти ежедневно мы работали свыше четырнадцати часов. Держались чудом. Но в последний день съемок усталость все же дала о себе знать. Взорвался оператор:
— Пока не дадите три тысячи, снимать не буду.
Возроптала съемочная группа:
— Если не привезете горячий обед (в два часа ночи!), разбежимся!
Требовали актеры:
— Заканчивайте к черту!
Гримерша, разрыдавшись, заявила о своем уходе.
Ассистенты ругались друг с другом.
Актриса Трейси Лордз кипела от злости.
— Если бы кто только знал, как я его ненавижу! — сказала она.
— Кого? — спросила Наташа.
— Ясно кого, — зло буркнула актриса. — Родиона!
— О — о-о, — искренне поддержала ее Наташа. — Я тоже. Разорвать готова!
Я чувствовал, что я один, один, как голый хребет. Я отделял себя от других, чтобы не сломаться. Если бы я позволил себе в ту минуту расслабиться, наступило бы всеобщее облегчение. Но это было бы облегчение, равносильное смерти: фильм не был бы доснят.
И вот я сговариваюсь с бунтующим оператором. Заставляю Наташу тащиться за ночным обедом. Успокаиваю гримеров. Шучу с актрисой. И довожу съемку до конца.
Об актрисе Трейси Лордз.
Из всех актрис, пробовавшихся на роль мамы, элегантная молодая актриса Трейси Лордз показалась мне наиболее подходящей. Мне хотелось, чтобы в образе матери была некая тайна, которая предполагала бы ее возможное участие в преступлении. В Трейси Лордз такая скрытность присутствовала, и я ее утвердил.
На следующий день художник — постановщик сообщил, что уходит с картины.
— Что случилось, Пол? — удивился я.
— С Трейси Лордз ни один уважающий себя кинематографист не будет работать, — заявил он.
— Правда? Но ведь она хорошая актриса, — попытался возразить я.
— Хороша ноги раздвигать! Ты знаешь, что она была порнозвездой?
— Слышал. Но это было много Лет назад. Она хочет забыть об этом. В нашем контракте даже специально оговорено — не показывать ее обнаженной.
— Она была проституткой с детских лет! Все это знают!
— Я этого не знаю. Да и не хочу знать. Я только знаю, что она хорошо играет.
— Она погубит нас. Никто не купит фильм с Трейси Лордз!
Я не мог с этим согласиться. Всегда хорошо дать артисту шанс. Зритель, думал я, поймет правильно. Как выяснилось, высокий уровень игры Трейси Лордз все же не смог перевесить ее позорное прошлое: некоторые кинопрокатные фирмы, японские в частности, были разочарованы, что не увидели в «Телепате» полового акта.
У меня не было времени наводить справки о Трейси Лордз. Но по окончании съемок я узнал о ней больше. Оказалось, что у нее полно почитателей. В Интернете я обнаружил десятки страниц о ней, мог послушать ее песни. Она записала несколько альбомов с танцевальной техномузыкой, очень яркой и запоминающейся. Конечно, ее порнографическое прошлое перевешивало сегодняшние серьезные роли, но публичный интерес к Трейси был по — прежнему горячим. Кстати, Трейси была первой среди порнозвезд, которая заработала на порнофильме ни много ни мало миллион долларов. Это был не наш «Телепат», разумеется.
Повторяю, я был свободен от предвзятости к актрисе и удовлетворен ее игрой, но с грустью должен признать, что шлейф прошлого оказался сильней, чем я предполагал. В свое время Трейси сотворила не одну сотню «шедевров», которые горячили кровь миллионам мужчин. Они по — своему почитали ее, но уж никак не хотели признать в Трейси скромную и порядочную маму, любящую своего мужа, и лишь его одного.
Я не ставлю своей задачей создать впечатление, что то была не работа, а каторга или, что хуже, сумасшедший дом. Напротив, рабочие дни проходили слаженно и, несмотря на напряженный график, очень интересно. Актеры с полуслова понимали меня, а когда не понимали, я им показывал. Актеров так забавляли мои показы, что они часто подначивали меня поиграть. В одном из интервью актриса Карен Блэк («Беспечный ездок», «День саранчи» и многие другие) особо отметила мое умение ладить с артистами и то, что я не командую, не давлю, а ненавязчиво подвожу исполнителя к тому, что от него требуется. Мне трудно судить. Возможно, это и так. Я уже говорил, что, снимая документальные фильмы, я приучил себя к выжиданию, вылавливанию момента, к легкой провокации. Эти приемы, как видно, работают и в художественном кино.
Когда?то я спросил у Анатолия Эфроса, каким образом он добивается от актеров естественности в игре. Он ответил, что секрет прост: нужно поставить перед актером правильную задачу. То есть не сбивать актера с толку, не взваливать на него свою заумь и не сгибать его в бараний рог.
Сравнивая наших актеров и американских, должен сказать, что не нахожу большой разницы ни в уровне профессиональной подготовки, ни в методе, ни в подходе к роли. Пожалуй, единственное, что бросается в глаза, — американцы не слоняются по площадке, не зная, чем себя занять: у каждого актера есть комната в специальном вагончике, где они проводят свободное время. Подобная изоляция, на мой взгляд, дает возможность сосредоточиться, повторить текст роли, поправить грим.
И еще поразили меня дисциплина и порядок на съемочной площадке. Даже если съемка назначена на пять часов утра, все собираются без опозданий. По российскому опыту знаю, как расхолаживает группу ожидание проспавшего актера или очередь на бензозаправке. Я не встретил ни одного бездельника, которому мы платили бы зря. Единственное, что требовалось от компании Ар — джи — ай, — это не задерживать с кормежкой. Вообще, на съемочной площадке у нас всегда было изобилие всяких вкусностей, и группа, думаю, прибавила в весе. Все были так довольны, что отведать наших даров наряду со съемочной группой приходили многочисленные друзья, невесты, родственники. А бывало, что и случайные прохожие.
Что еще преподал мне Голливуд?
В сравнении с «Мосфильмом», где все цеха, все работники, все усилия сосредоточивались в одном месте, в Голливуде производство расползается на весь Лос — Анджелес. Кинокамеру мы брали в одном месте, проявляли пленку в другом, монтировали в третьем. Материал постоянно находился в пути. На «Мосфильме» все было под рукой, и потому казалось, что все делается быстро и как бы само собой. А здесь нужно найти подходящий склад реквизита, или надежный парк съемочной техники, или недорогой прокат костюмов, а удалены они, бывало, на десятки километров друг от друга. Кому?то нужно развозить коробки,
