два ряда десятка три полностью обнаженных девушек.
А сверху возлежала еще одна - вовсе не молчавшая, а тихо стонавшая.
На нее взгромоздился еще молодой, но уже с изрядным животиком мужчина в приспущенных шароварах.
На вошедшего он не обратил никакого внимания.
- Ничтожный позволит себе потревожить Сына Бездны, - вкрадчиво изрек Первый Слуга, с непонятным раздражением созерцая бледный вялый зад императора, ходящий вверх-вниз.
Тот по-прежнему как будто не обратил внимания на посетителя.
Жрец с некоторой иронией подумал, что дело совсем не обязательно в охватившей владыку страсти. Сын Бездны лишний раз показывал, что сила не иссякла в его чреслах. Ведь угасни телесная сила и мощь - значит, пора Сыну уходить к Прародителю.
Причем, так сказать, индикатором немощи служила неспособность государя удовлетворять своих жен и наложниц.
Иногда, правда, императора приносили в жертву вне очереди.
Распластавшиеся на ковре девицы хранили неподвижность, словно спали.
Живое ложе было удовольствием изысканным и очень дорогим. Собственно, в империи Черного Солнца оно было доступно лишь императору и наследным принцам. От дев, составлявших его, требовалось два качества - дородность и полнота, дабы пользующийся ложем не ощущал костей под собой, и умение долго сохранять неподвижность. (Последнее, пожалуй, было главным). Лишь когда владыка соизволял отойти, девушки быстро вскакивали и убегали, уступая место новой партии, так что когда тот возвращался, то зачастую даже не замечал подмены. Кормили их лучше, чем даже гаремных наложниц, а позже находили им достойных мужей.
Впрочем, и порядки были строгими.
Девушка, подающая признаки жизни, могла быть наказана. А после третьего такого случая провинившуюся изгоняли из числа приближенных прислужниц, и дальнейшая ее судьба уже никого не волновала.
Нет, ее не посылали на алтарь, как думали некоторые. В жертву владыке приносились лучшие - кровь никчемной девки только оскорбила бы святилище. Ее могли послать развлекать солдат дворцовой стражи или даже куда-нибудь в гарнизон, выдать замуж за трубочиста или уборщика, ну, сослать в храмовые деревни или отдать сельским рабам на развод. В самом худшем случае - приковать в подземелье и оставить умирать от голода и жажды, или отдать палачам чтобы те не утратили навыков - им ведь требовалось время от времени практиковаться в своем искусстве.
Тем временем кое-что изменилось.
Легонько хлопнув ладонью наложницу - та, став на четвереньки, проворно убежала за занавесь в углу, император сел на пятки, как был - не подтянув легкие шаровары, и уставился на гостя. Жрец заметил, как болезненно дрогнуло лицо одной из девушек, на живот которой оперлись колени толстяка. Самую чуточку. Но все равно - непорядок. Впрочем, возможно, его просто подвело зрение?
Да и вообще - ему сейчас не до нарушений этикета.
- Подойди, - расслабленно бросил владыка.
Жрец приблизился, равнодушно ощущая под ногами живую девичью плоть - к Сыну Бездны даже он должен был входить не иначе как босиком и опустив глаза.
- Тревожные вести с границ, Величайший, - доложил он.
- Что такое? - на жирном лице владыки появилось скучающе-брезгливое выражение.
- Я уже докладывал Сыну Бездны о появлении в Аргуэрлайле чужеродцев…
Повелитель кивнул.
- Теперь они заключили союз со Степью. Вслед за этим Великий Шаман степняков, Айг-Серинго, вместе со своим войском и новыми союзниками совершил набег на область Тросс, разгромил храмы Шеонакаллу, владыки нашего, повесил жрецов и служек на воротах, а на холмах восстановил капища. Трое суток длились пляски вокруг идолов, и поругание имени нашего Владыки.
- Ну что же, - надменно изрек император. - Ты должен действовать со всей надлежащей суровостью и прилежанием. Распорядись передать мою волю воеводам и всем, кому надо - наглые кочевники и пришельцы должны быть наказаны. Ступай.
Ксанх вышел, как и положено, не поднимая глаз.
Хотя император не решает по сути ничего, но таков закон.
Отпрыски царского рода не могут занимать жреческие должности, и власть Сына Бездны заканчивается за порогом даже самого захудалого сельского храма. Однако именно он, владыка земной, что лишь царствует, но не правит, есть носитель высшей благодати, единственный, кто имеет право властвовать над всем Аргуэрлайлом, от северной вершины круглого мира, до южной вершины, всеми землями ведомыми и неведомыми. Ибо он - прямой потомок аватары самого Господина Шеонакаллу - высочайшего из Высочайших, и как гласили тайные книги - единственного истинного божества.
Октябрьск
- Ты хотел узнать о том, что было раньше, достопочтенный чужак? - фраза прозвучала в устах дряхлой сказительницы не как вопрос, а как утверждение.
Каково прошлое Аргуэрлайл? Не знаю - зачем тебе, высокому посланцу столь могущественной страны это знать, но я исполню твою просьбу.
Вольновский разминая пальцы включил магнитофон, молясь чтобы лента не заела, и торопливо раскрыл блокнот, лишний раз порадовавшись что в отличие от молодого поколения обучался ныне уходящему в прошлое искусству стенографии.
Ибо чары овладения языком распространялись почему-то лишь на живую речь…
Вздохнув несколько раз, Сергана начала распевным речитативом.
- Прежде, тысячи лет назад, этого мира не было, а был иной мир. И мир тот был благ и добр, и свет Высочайших озарял его. И благость истинная пребывала на всем и на всех людях, до самых сильных властителей.
- Прежде, тысячи лет назад, этого мира не было, а был иной мир. И мир тот был благ и добр, и свет Высочайших озарял его. И благость истинная пребывала на всем и на всех людях, до самых сильных властителей. Маги искусно управляли погодой, и не было засух и неурожаев.
Ветра дули, как это было угодно мореходам, и корабли быстро пересекали океаны. Летающие колесницы не только использовались в войнах, и не только доставляли гонцов, но и перевозили людей, естественно, тех, кто мог заплатить.
Горящие вечно светильники освещали улицы городов и дома, превращая день в ночь, и неугасимые маяки указывали судам безопасный путь.
Незримые пути позволяли всякому, кто обладал даже небольшим Даром перемещаться по Древним Дорогам.
Были бедняки и богатые, но не было нищих и голодных.
Войны велись, но без излишней жестокости, и победитель щадил побежденного.
Да и большие войны давно прекратились, вспыхивали только мелкие стычки, да еще схватки с еще непокоренными племенами и мелкими царствами на границах великих держав.
В блеске и величии возвышался Туллан, что лежал на сотнях островов в дальнем океане. Процветало царство Сай на месте Сарнагарасахала. Древней мудростью, бывшей древней уже тогда, переполнялась Шривижайя, в храмы которой приходили паломники со всего света, дабы приобщиться к великой благости этой земли, где по преданию были созданы первые люди.
И были еще многие иные царства, величием превосходившие самые сильные из нынешних, но даже имена их забыты теперь.
Но все в этом мире конечно, и даже боги могут стареть и умирать. Начал стареть и болеть и этот мир, хотя это мало кто заметил.
Цари и знать стали предаваться распутству и безделью, и дошло до того, что извращения и безумные развлечения стали обыденным, а простые человеческие страсти и дела - презренными в их глазах.
Воины развратились и разленились, не желая воевать, но тоже вожделея властвовать. Маги взалкали
