спецслужб отнюдь не российского уровня.
Но дальше работать на Ваганова, Васин твердо решил, не будет. Да это теперь и невозможно, после того как открылось, что редактору «Новой России» кто-то должен был передать массу компрометирующих документов… И этот кто-то — он, Васин.
И Ваганов прекрасно знал, что это Васин, который валяется на ковре в уютном, тихом прибалтийском коттеджике и, полупьяный, плачет…
Его взяли под утро без единого выстрела. Он просто спал, напившись до чертиков.
Полковнику быстро скрутили руки, надели наручники, накинули на голову черный мешок молодые люди в штатском и увезли в неизвестном направлении.
Нет, убивать его не стали, его увезли в «рафике»…
Меня, как получившего легкое сотрясение мозга, насильно заставили полежать сутки в уютной палате маленького чистого военного госпиталя, обслуживающего офицерский состав. Отношение ко мне было подчеркнуто предупредительным. Все-таки я не кто-нибудь, а следователь из самой столицы, причем «важняк», приехавший по делу и получивший в гостях пусть легкую, но весьма подозрительную травму.
Молоденькая медсестра поставила в мою уютную палату два букетика маленьких роз, она была до того мила и соблазнительна, что у меня не возникло и сомнений: эта медсестричка-милашка тоже не простая конфетка; она тоже приставлена к следователю Турецкому, но уже не затем, чтобы напоить, а по меньшей мере соблазнить… Или, может быть, еще зачем-то… Определенно я не знал целей медсестры Людочки.
Меня волновало, где Грязнов. Рассредоточились, называется, а итог… Неужели Грязнова тоже куда- нибудь засадили, если не в госпитальную палату, как меня, то в какое-нибудь менее уютное место, на гауптвахту, к примеру. По ошибке, которая в скором времени выяснится…
Я допытывался у пышногрудой Людочки, где Пивоваров, где Женя Фролов? Где все?! На это Людочка мне отвечала неизменно одно: «Не знаю…»
Тогда я потребовал лечащего врача, подполковника Федулкина, как он представился; пришедший военный медик пообещал, что, несмотря на мое недомогание, я сегодня же смогу встретиться с заместителем начальника штаба Курьяковым.
Я сказал, что к черту Курьякова, мне нужен Грязнов!
На мои вопросы подполковник Федулкин лишь разводил руками, мол, некомпетентен.
Тогда я потребовал встречу с командующим или хотя бы его заместителем.
Федулкин ушел. Через час он вошел сияющий и удивленный:
— Товарищ следователь, завтра вас примут сам командующий и его заместитель, генерал-майор Ваганов. Андрей Викторович еще раз очень извиняется перед вами, что так неудачно закончился банкет, устроенный в честь вас и вашего помощника Грязнова. Но сейчас вам нужно отдохнуть, я требую. Как врач я за вас отвечаю…
Я решил смириться, надеясь, что Слава Грязнов объявится ближе к вечеру или ночью, он должен меня разыскать, если, конечно, не случилось непредвиденное. Но я надеялся: со Славой ничего не произойдет, и поэтому решил поваляться в этой палате до завтра, наблюдая за соблазнительной походкой Людочки.
Однако Грязнова все не было. Меня свозили на рентген, с головой было все нормально. Если сотрясение, то пустячное.
Но все же мой военный врач настоял сделать мне несколько уколов в вену и задницу — для профилактики… Мне ничего не оставалось, как подчиниться.
На ночь дали снотворного, как говорил Федулкин, для релаксации, чтобы я забыл про Грязнова и спокойно отдохнул ночью. Но как можно забыть про Славу, который сбежал и до сих пор не дает о себе знать! Я стал подумывать, не стоит ли мне тоже отправиться в бега из моего «санатория», не стоит ли повидать жену Васина?
Но решил: не стоит. Завтра, я надеялся, все выяснится. Завтра я встречусь с командующим. А мне просто необходимо было увидеть командующего ЗГВ, генерал-лейтенанта Уткина, мне хотелось посмотреть в его глаза, в которых, я уверен, мгновенно прочел бы ответы на многие интересующие меня вопросы…
3. В теплой компании
Утром следующего дня я чувствовал себя прекрасно. Однако Грязнова все не было.
Проснулся ранним утром и увидел, что под окнами моей палаты стоит роскошный черный «мерседес» последней модели. Я предположил: это за мной. Так и оказалось.
Предупредительный Ваганов послал за мной свою машину.
Утром мой врач снова предложил сделать мне пару уколов в вену, чтобы подстраховаться от неприятностей.
Я без удовольствия подчинился медицине. Затем после легкого завтрака, принесенного Людочкой, сел в машину.
К десяти меня ждал командующий.
Резиденция командующего располагалась в трехэтажном доме, напоминающем средневековый рыцарский замок с двумя полукруглыми башенками, крыши которых венчали шпили с советскими флагами.
Кабинет генерал-лейтенанта Уткина находился на втором этаже. Меня встретила одна из секретарш командующего. Она проводила меня к нему в кабинет.
Я несколько удивился, так как рассчитывал до встречи с Уткиным увидеть его заместителя Ваганова, про которого прочел столько любопытного в рукописи Васина.
Не было и референтов командующего, офицеров, полковников. И это тоже мне показалось странным. В коридорах лишь часовые и охрана — больше никого.
Я вошел в огромные резные дубовые двери, которые раскрыла передо мной секретарша, в кабинет Уткина.
Нет нужды описывать этот огромный кабинет, носивший, как все кабинеты военных начальников, отпечаток неистребимого советского стиля. Глаз сразу отметил непременные поделки армейских умельцев: какие-то никелированные модели самолетов и ракет, снарядные стаканы на столе, да явно немецкие — так и хочется сказать, трофейные — литые скульптуры, изображающие травлю медведя собаками и раненого оленя.
Из-за массивного стола навстречу мне поднялся грузный генерал-лейтенант, седовласый, с большой бородавкой на щеке. Он радушно улыбался, и мне показалось, что сейчас он заключит меня в объятия и станет называть по-отечески «сынком».
— Генерал-лейтенант Уткин, — представился он и пошутил: — Но поскольку вы лицо штатское, честь можете не отдавать при встрече, а называть по имени-отчеству: Михаил Юрьевич. Тезка великого русского поэта Лермонтова. Присаживайтесь…
Он показал на стул. Я сел.
— Итак, я в общих чертах знаю, с чем вы к нам пожаловали, — начал генерал, хотя я пока не задал ни одного вопроса. — Знаю про ваш интерес к моему помощнику и предполагаю те вопросы, которые вы мне станете задавать. Но, к моему сожалению, рассказать что-либо будет чрезвычайно сложно…
Он замолчал и задумался.
— Но вы все-таки попытайтесь, — я нарушил паузу.
— Попытаться? — Главнокомандующий поднял брови и глубоко вздохнул. — Попытаться, говорите, Александр Борисович? Если вас интересуют данные касательно полковника Васина, то я вам уже ничем помочь не могу. — Генерал поднял ладонь, давая понять, что он еще не кончил. — Накануне нашего с вами разговора я дал обещание товарищам из военной разведки не разглашать сведений, касающихся
