ко всему, потерял волю.
- Чего надо? - хриплым голосом напомнил о себе мальчик.
- Тебя хочет видеть Тёмный Лорд, - сделал равнодушное лицо Пожиратель.
- Нет, - помимо воли вырвался тихий, почти жалобный возглас у парня. Он не выдержит ещё одной подобной встречи с Лордом. Эйвери, понимая, что сам Гарри с ним не пойдёт, направился к мальчику, сидящему на окне. Юноша спешно распахнул окно, всерьёз намереваясь выпрыгнуть. Не выйдет. Там барьер. Ну вот, мальчишку отбросило назад, на ковёр, предусмотрительно постеленный на полу. Эйвери осторожно поднял мальчика и, держа его за руку повыше локтя, повёл вниз по лестнице. Спустившись на второй этаж, Пожиратель толкнул первую дверь слева и вошёл, втолкнув мальчишку вперёд себя.
Юноша осмотрелся. Да, он не ошибся: сейчас будет очередной кошмар. Он оказался в мрачной столовой. В центре стоит длинный стол, за которым сидят Пожиратели, а над ними подвешенный вверх ногами человек, которого с первого взгляда можно принять за чудовищную люстру. Во главе стола, у горящего камина, восседает Тёмный Лорд.
- Наконец-то, все здесь, - сказал он. - Эйвери, Поттера посади здесь, - властно указал пальцем на стул справа от себя, - а сам сядешь рядом с Долоховым, - высокомерный кивок в дальний конец стола.
Эйвери, как и было приказано, усадил сопротивляющегося мальчика рядом с Лордом, а затем сел сам. Гарри, сев, сразу оказался привязан за ногу к ножке стола. Взгляд Реддла снова устремился вверх, на человека над столом. Гарри тоже посмотрел на него. Это какая-то женщина. Она ещё жива, но её, безусловно, пытали. Гарри, кажется, видел её в Хогвартсе, но на её уроки никогда не ходил, так что юноша не знал, какой предмет она преподаёт. То есть, преподавала. Очевидно, в школу она не вернётся. Юноша попытался бы помочь, но он ещё в камере заметил, что палочку у него забрали, а без палочки он ничего не может. Гарри старался не думать, что с ней сделают. Остальные слуги стараются, как заметил мальчик, вообще не смотреть на очередную жертву и спокойно ужинают. Мальчику же кусок в горло не лезет. Поттер ещё предыдущую пытку не пережил, а тут новая. Страшно. Страшно за очередную жертву, за то, что её сейчас ждёт, что бы это ни было. И в последнюю очередь страшно за собственный рассудок.
Наконец, Реддл достал палочку и направил её на очередную жертву.
- Оживи! - произнёс он, и женщина открыла глаза и застонала. Она висела так, что взгляд был устремлён на Гарри. Разглядев шрам, она закричала:
- Гарри! Гарри Поттер! Ты ведь не один из них! Ты не такой! Помоги! - она смотрела на мальчика безумными глазами.
- Ты узнаёшь её, Гарри? - тихо зашипел Лорд Гарри на ухо, хотя слышали это змеиное шипение все, но никто не понимал, что говорит их хозяин. - Это профессор Бэрбидж, Гарри, преподаёт магловедение в твоей школе. Вернее, преподавала. Считай, что она подала в отставку. Ты ведь ходил на её уроки? Нет? Всё равно. Смотри, как она умрёт. Та же судьба ждёт всех маглолюбцев, - закончил он свою речь и обратился уже на нормальном языке к своей жертве. - Ты предательница, Бэрбидж. Засоряешь головы детям информацией о маглах, лжёшь им, какие эти людишки замечательные... Предатели заслуживают лишь смерти, Бэрбидж.
Реддл уже поднял палочку и краем глаза взглянул на Гарри. Мальчик отвернулся, чтобы не видеть этого лица, этих глаз. Но Лорд не предоставил юноше такой возможности, за подбородок развернув мальчику голову в сторону Бэрбидж и заставив смотреть на неё. И наслал на женщину Круциатус, предварительно лишив голоса. И только тогда, когда стало видно, что Бэрбидж, как родители Невилла, сошла с ума от пытки, Реддл остановился.
- Авада Кедавра! - сорвались два столь простых и в то же время столь страшных слова с губ Лорда. Полыхнула зелёная вспышка, и уже мёртвое тело упало на стол, прямо перед юношей. Гарри так шарахнулся, что Реддл отпустил его подбородок. Стул под мальчиком опрокинулся, и Поттер упал. Ножка стола при этом отломилось, и стол под тяжестью мёртвого тела накренился. Женщина покатилась с него на пол в сторону Гарри, и юноша отполз подальше, к стене, забился в угол, обхватил колени руками и так там и сидел, глядя безумными глазам в одну точку. Теперь его будут преследовать ещё и эти безумные глаза, в которых отразилась зелёная вспышка перед смертью. Гарри видел, как после этого жизнь потухла в них.
Ножку поставили на место, стол починили, и трапеза продолжилась, как ни в чём не бывало. Как будто рядом со столом нет трупа человека, убитого только что. А Гарри так сидел, вжавшись в угол, словно пытаясь просочиться, и неотрывно смотрел в одну точку. Сейчас мальчик ничего не соображал. Он уже не знал, чего хочет. Когда ужин закончился, и все ушли, Волан-де-Морт приблизился к мальчику.
- Поттер, - позвал он. Поттер, кажется, никак не отреагировал. Реддл постоянно говорил с мальчиком на змеином, чтобы тот чувствовал себя не человеком, а ручной змеёй. Это тоже угнетает. Эйвери прав, Лорд хочет сломить мальчишку. Похоже, Гарри уже сломлен.
Внезапно мальчик вскинул голову и выкрикнул:
- УБЕЙ МЕНЯ!!! Я уничтожил ВСЕ твои крестражи, кроме кольца! Кольцо уничтожил Дамблдор! А ТЫ - ИДИОТ! НАДО ЖЕ БЫЛО ТАК ПЛОХО ИХ ЗАЩИТИТЬ! СПРЯТАЛ ХОРОШО, НИКТО НЕ СПОРИТ, ВОТ ТОЛЬКО НЕ УЧЁЛ, ЧТО СЛЕД ТРАНСГРЕССИИ МОЖНО ОТСЛЕДИТЬ! ДА И ЭЛЕМЕНТАРНОЕ ИЗ-ПОД НОСА УПУСТИЛ! И НЕТ ТВОИХ КРЕСТРАЖЕЙ! И ты думал, что я, зная, что в любой момент Дамблдор может понять, что сохранять мне жизнь теперь бессмысленно и убить меня, буду торчать в школе?! Я не такой дурак! И неужели ты спустишь мне с рук то, что все твои крестражи уничтожены?!! А?! ТЫ, ПОЛУКРОВКА! - по идее, это должно до невозможности разъярить Реддла.
- Авада Круцио! - очень тихо сказал Реддл, направив палочку на мальчика.
Гарри считал, что Круциатус причиняет нечеловеческую боль? Просто к нему до сих пор не применяли ЭТО заклинание, усиленное приставкой «Авада». Юноша никогда не слышал, чтобы этой приставкой усиливали заклинания, но сейчас он на своей шкуре убедился, что она именно усиливает эффект. Вот это нечеловеческая боль. Каждая клеточка кожи словно горела. Это гораздо больнее обычного Круциатуса. Через пять минут пытки юноша потерял сознание. Более-менее удовлетворившись, Лорд отлевитировал мальчика в комнату, отведённую для него, и вышел.
* * *
Очнулся Гарри глубокой ночью. И снова нахлынули воспоминания о случившемся. Оказаться в полнейшей темноте жутко. Кажется, что из темноты на юношу укоряющее смотрели глаза людей, смерть которых он сегодня видел, но не сумел помочь. Съёжившись, мальчик по привычке прошептал:
- Люмос, - и, как ни странно, над головой зажёгся свет. Люстра. Видимо, зажигается при слове «Люмос». Комнату залил свет, но лучше не стало. Встав, Гарри снова забрался с ногами на подоконник и бессмысленно уставился на пейзаж за окном, всматриваясь в даль, где видны горы, хотя в темноте рассмотреть их сложно.
Кажется, он почти потерял рассудок. Не хочется жить. Кажется, ничего хорошего уже не будет. Всё тело до сих пор болит от усиленного Круциатуса, но эта боль - ничто по сравнению с тем, что творится на душе. В памяти раздался голос: «Ты ведь не один из них! Ты не такой!». А в ответ: « ...это весело, Гарри... Однажды ты оценишь это». Кажется, ещё чуть-чуть, и он действительно станет если не таким же, то абсолютно равнодушным. Нет! Гарри не хочет стать таким! Но как же тяжело переживать каждую смерть, каждую пытку... Волей-неволей станешь равнодушным.
Чтобы забыться, Гарри стал вспоминать свою прежнюю жизнь, которая была у него ещё недавно, но кажется, что с тех пор прошла вечность. Будто и не твоя, а чья-то чужая жизнь. Прошлое какого-то другого мальчика, с которым никогда не происходило всего этого. Вот он узнал, что ненавистный профессор - его отец. Вспомнилась та бессильная ярость, которую Гарри испытывал тогда. До последнего не верил. Много позже мальчик сделал несколько шагов на встречу отцу, но оба раза юноша был оттолкнут, никому не нужный... Вскоре всё изменилось, перевернулось с ног на голову: Гарри оттолкнул отца. Сейчас он жалел об этом, как никогда. Сейчас хотелось быть с отцом, каким бы он ни был, а не здесь. Хотелось быть с друзьями. Как же жаль, что Гарри столько лет ненавидел родного отца и Драко Малфоя, оказавшегося хорошим другом. Сейчас как-то не пришло в голову, что таким Драко стал только в этом году. Хотелось прожить жизнь заново. Лучше относиться к Снейпу, хорошенько приглядеться к Драко и, быть может, гораздо раньше увидеть в нём не столь плохого человека, каким он хотел казаться, а человека, попавшего под дурное влияние; хотелось выслушать Дамблдора вовремя и теперь знать, что делать. Но пережить заново жизнь невозможно, поэтому теперь лучший выход - умереть, да поскорее. С другой стороны... Мерлин,
