Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

сборнощитовых бараках и финских домиках, так и в капитальных строениях, оборудованных всеми элементами коммунального благоустройства. Клопов было огромное количество. Одна из первых гостиниц, расположенных на улице Центральной, получила устойчивую рекламу «Золотой Клоп».

Постояльцы, проживавшие в ней, вынуждены были ставить ножки кроватей в банки с водой, надеясь уберечься от незваных сожителей. Не тут-то было. Клопы заползали на потолок и оттуда десантировались на жертву. В одной из комнат общежития, где размещались молодые офицеры, в момент обследования на заселенность клопами один из жильцов показал майонезную баночку, наполовину заполненную клопами, залитыми керосином, и радостно сообщил, что в ней 366 штук, а последних 168 он отловил в течение прошлой ночи. В соседней комнате на стене выше коврика двадцатисантиметровыми буквами красивым инженерным шрифтом кровяными клопами было выдавлено отчаянное «НЕ СОЖРЕТЕ!».

Такое положение было не просто удручающим, но и позорным. На самом современном объекте мирового значения клопы, а также тараканы — верный признак отсутствия санитарной культуры населения, не имели права на существование.

В конце 60-х гг. в борьбе с сельскохозяйственными вредителями, а затем и с бытовыми насекомыми начали применяться фосфорорганические соединения, такие, как карбофос, тиорфос, хлорофос. Именно их и решено было использовать для борьбы с клопами и тараканами. Бригады дезинфекторов СЭО, оснащенные распылителями различных конструкций, последовательно, здание за зданием, обрабатывали фосфорорганиками казармы, столовые, гостиницы, общежития, детские учреждения и отдельные жилые дома. Работа была не только тяжёлой и утомительной, а при жаре и невыносимо неприятной, так как проводилась в плотных комбинезонах и респираторах или противогазах, но еще и опасной, поскольку все применяемые препараты были ядовитыми и малейшее нарушение техники безопасности могло привести к тяжелым последствиям.

Надо было видеть, каких трудов стоило это солдатам дезотделения, которые к концу рабочего дня еле двигали ногами. Мне хочется еще раз поклониться скромным и бескорыстным ребятам, с достоинством исполнявшим свой воинский долг, беспрекословно выполнявшим самую неблагодарную работу, нередко с риском для здоровья и жизни, и уж, во всяком случае, не считавшихся ни со временем, ни с усилиями, которые требовались для выполнения тех или иных заданий. Не забыть тех сержантов и солдат, которые по праву были нашими коллегами по ратному труду: А. Щербакова, В. Новикова, Ф. Рамазанова, А. Шульца, Я. Шефера, Ю. Халимова и многих других.

Проведенная работа по борьбе с бытовыми насекомыми была достаточно эффективной, особенно по уничтожению клопов. При повторном обследовании жилых помещений было установлено, что после двукратной обработки клопы погибали полностью. Первые восторженные оценки своей деятельности нами были получены от жильцов гостиницы «Золотой Клоп», которые наконец смогли спать по ночам, а не заниматься бессмысленным противостоянием ночным кровопийцам. И через некоторый промежуток времени после применения хлорофоса началось паломничество жителей в СЭО для обретения этого препарата. Несмотря на дефицит хлорофоса, бывшего популярнейшим инсектицидом в то время, отказов населению в его получении не было.

Аналогичная работа проводилась и по борьбе с тараканами. Однако эти спутники человека в его быту оказались настолько приспособленными к трудностям, что через несколько лет приобрели устойчивость ко всем препаратам, которые применялись для их уничтожения, и эффект мероприятий по борьбе с ними стал весьма эфемерен.

До сих пор ученые и специалисты по борьбе с бытовыми насекомыми вынуждены изыскивать все новые формы и препараты для уничтожения тараканов, и состязание это ведется с переменным успехом.

Испытательный полигон Байконур был не только стартовой площадкой новейших образцов космической и военной ракетной техники, но и прекрасной школой воспитания и совершенствования практической деятельности специалистов любого профиля: от инженеров-испытателей до строителей, хозяйственников, врачей, учителей. Многие из молодых, начинающих офицеров тыла и медицинской службы стали в дальнейшем руководителями или ведущими специалистами своего направления профессиональной деятельности. За это мы, ветераны Байконура, будем всегда с благодарностью вспоминать нашу альма-матер, где закалялась сталь несгибаемых характеров, глубоких человеческих отношений и верности своему профессиональному предназначению.

Геннадий Федорович Кудрявцев МОЙ БАЙКОНУР

Тогда мы молодые были, все ерунда, это теперь,
что ни месяц — с кем-то что-то происходит.

Феликс Светлов

^{Военный летчик 1-го класса. Служил на аэродроме Крайний и выполнял полеты с 1963 по 1979 г. на самолетах Ил-12, Ли-2, Ан-12 в качестве помощника командира корабля, командира экипажа, командира звена, командира отряда. Инструктор парашютно-десантной подготовки, член сборной команды по парашютному спорту.}

^{Участвовал в работе литературного объединения «Звездоград» при Доме офицеров, был членом правления литобъединения и редакционной коллегии стенгазеты «Салют».}

^{Стихи Г. Кудрявцева публиковались в окружной, областной, республиканской газетах, в коллективных сборниках «Звездоград», «Ветка полыни», «Легендарный Байконур». Принимал участие в третьем выпуске сборника воспоминаний «Глазами очевидцев». Живет в Москве.}

В одном из опубликованных стихотворений, датированных 1967 г., я писал: Я поднимаюсь в небо. Оставляю / На время мой любимый городок… Это про Ленинск. У него было еще несколько наименований: Заря, Ташкент-90, Кзыл-Орда-50, поселок Ленинский, Звездоград. Сейчас это город Байконур. В этом городе прошли мои лучшие годы. Здесь я впервые поднялся в воздух в составе экипажа 1-й авиационной эскадрильи транспортного полка, обслуживающего полигон. Здесь мной написана первая картина. Здесь опубликовано первое стихотворение. Здесь я познакомился с людьми, которых до сих пор считаю своими лучшими друзьями. А теперь — это мое прошлое. И, оглядываясь на это неотделимое от меня прошлое через призму двух десятилетий, я иногда задаюсь вопросом: а действительно ли он, город Ленинск, был мною любим? А может, это просто самообман в отсутствии опыта пребывания в других гарнизонах, возведенный фантазией молодости до Острова Счастья в бурном житейском море? У каждого, кому пришлось побывать на космодроме, остались свои, не сравнимые ни с чьими впечатления. Так и во мне живут яркие впечатления от тех лет, проведенных в городе Ленинск. Живет во мне мой Байконур.

Когда начал писать эти воспоминания, хотел последовательно рассказать о всех тех духовно близких мне людях, с которыми суждено было провести годы службы на космодроме Байконур в период с 1963 по 1979 г., о тех, кто украсил, сделал веселее, счастливее мой армейский быт в закрытом военном городке, раскинувшемся в Богом забытом диком краю, в краю песков, бескунаков и больших потрясений.

С первых дней пребывания в транспортном полку, выполняющем авиационное обеспечение полигона, я почувствовал, что попал в дружный коллектив авиаторов. Перво-наперво я был устроен стараниями техника-лейтенанта Виктора Ильинчика на свободную койку в его комнате офицерского общежития. Третью кровать в комнате занимал штурман звена нашей же эскадрильи старший лейтенант