был ослеплен, обездвижен и введен в состояние шока внешним видом девушки.
- Это хорошо, - не заметила изменений в замершем выражении друга Джинни.
- Ох,… э… Джи… Джинни, ты очень красивая, - наконец справился со своим языком парень, и бледная кожа девушки мгновенно порозовела.
- Спасибо, жаль только, что я сейчас вся испачкаюсь на кухне, - в лучших мелодраматических традициях вздохнула она.
- Я думаю, что ты можешь помочь Гермионе, а мы с Реном прекрасно справимся на кухне, - незамедлительно среагировал Невилл.
- О, я вовсе не хотела спихнуть на тебя всю работу! - сочла нужным уточнить Джинни.
- Ты и так потратила весь вечер на подготовку, а нам это будет совсем не сложно, - поспешил успокоить её юноша и мягко подтолкнул в сторону библиотеки, где скрылась Гермиона.
- Спасибо, ты настоящий друг, - в приливе благодарности Джинни быстро чмокнула гладко выбритую щеку Невилла и умчалась с такой скоростью, словно боялась, что тот может передумать.
- А вот это мы обсудим чуть позже… - задумчиво произнес Невилл ей в след и поплелся воплощать обещанную помощь, едва ли рассчитывая на участие Бальтера.
* * *
Все удары судьбы без каких-либо исключений норовили отразиться на безупречной внешности Люциуса Малфоя, и лишь благодаря невероятным усилиям и закоренелой привычке ему до сих пор удавалось сохранять подобающий лоск, не смотря на последние месяцы, проведенные прямо скажем в недостойных Малфоя условиях. Конечно, были вещи, которые уже настолько прочно въелись в фигуру этого образчика чистокровности и аристократичности, что даже Азкабан не смог подточить их: ничего не изменилось в его глазах, таких же серых и холодных, как лед; и ничто не могло помешать ему держать голову все так же высоко, а спину все так же прямо. Величественная походка не потеряла своей хищной грации, а трость едва ли касалась земли, давая понять, что хозяину не требуется дополнительной опоры, когда он решительно ступал по мощеным дорожкам, устремив взгляд к черной точке, грозящей растворится в предрассветном небе. Во всем его облике со вчерашнего вечера произошло всего лишь одно изменение: волосы, стянутые в хвост тонким кожаным шнурком, из платиновых стали серебристо серыми, что дивно сочеталось со стальным цветом глаз, но это сейчас меньше всего занимало мысли Люциуса. Трудно представить, но если бы не Северус, он до сих пор (а прошло уже не меньше четырех часов) не знал бы, что эта девчонка, кажется, её зовут Бренда, сумела схватить его единственного сына. Как же он проклинал себя все последние часы за то, что когда-то все-таки позволил Драко получить метку. Все произошло из-за этой черномагической отметины, как любезно пояснил ему Снейп, и теперь наследнику древнего рода Малфоев грозит позорная казнь в наказанье за предательство. Вот так - хотел защитить, а вышло все с точностью, да на оборот. Хорошо хоть Северус вне подозрений и смог сразу же связаться со старым другом.
Не в правилах лорда Малфоя было поддаваться отчаянью, но сложившаяся ситуация заставляла кровь холодеть, а сердце замирать от охватившего его ужаса. Он почти расправился с эмалью на зубах, сам не замечая, что до скрежета сжимает челюсти.
Самым невыносимым было собственное бессилие, но что он может здесь, за тысячи километров от Малфой-мэнора, преследуемый, как Международным Магическим Сообществом, так и сторонниками Темного Лорда? Ровным счетом ничего, разве только послать коротенькую записку Нарциссе, и надеяться на преданность Северуса Снейпа и благородство мальчишки Поттера. Почему-то на ненавистного Поттера надеяться было даже легче, чем на безупречную во всех отношениях леди Малфой и многократно проверенного старого друга, вот только это никак не отражалось на все нарастающей боли в груди. Люциус Малфой был готов погибнуть на этой войне сам, потерять жену, друга, да хоть всё свое состояние и влиятельность, но лишиться сына…
Черная точка в небе исчезла, и мужчина резко остановился, развернулся на каблуках и зашагал в противоположную сторону. Плюнув на внутреннюю борьбу, он поддался требовательному чувству, влекущему его, и принял окончательное и, кажется, довольно легкомысленное решение. Боль в груди чуть успокоилась, и ему даже удалось сделать глубокий вдох и немного расслабить сведенную челюсть, перед тем как взять бескровными пальцами тонкую серебряную цепочку, которую он нашел в письме Северуса и по его же совету выкинул в траву несколько минут назад.
- Что же, риск - дело благородное, - с равнодушием обреченного усмехнулся он и, по-мальчишески сверкнув глазами, активировал порт-ключ.
* * *
Гарри аппарировал на площадь Гриммо под мантией-невидимкой и только каким-то чудом успел вовремя отскочить в сторону и не угодил под ноги спешащим прохожим, что, к сожалению, не спасло его от пары синяков. Молодой человек, чьего лица не было видно из-за натянутого на глаза капюшона, тащил за руку маленькую, но отчаянно сопротивляющуюся девочку. Она кричала, кусалась, плакала и требовала, чтобы её отпустили к маме. Гарри уже рванулся за ними, прицеливаясь, готовый произнести заклинание, но пара остановилась, и парень присел на корточки, скидывая капюшон, отбрасывая в сторону газету и ставя все ещё извивающуюся малышку перед собой.
- Кристи, успокойся, пожалуйста, - неожиданно высоким голосом заговорил, как понял подоспевший Гарри, мальчишка лет четырнадцати, а то и младше.
- Я не хочу идти с тобой, я хочу к маме! - упрямо крикнула девочка.
- Милая, мама ушла на небо и смотрит на тебя оттуда, так что не расстраивай её, она же просила тебя быть послушной.
- Почему она бросила нас? - девочка все же немного успокоилась в руках брата, хоть и продолжала судорожно всхлипывать.
- Я не знаю, Кристи. Правда, не знаю… - голубые глаза мальчика увлажнились, однако он не дал воли подступившим слезам. - Поднимайся, нам нельзя оставаться одним на улице, - девочка послушно поплелась дальше, но плакать так и не прекратила.
Гарри отвернулся от разыгравшейся сцены, как только понял, что ребенку ничего не угрожает, но обрывки разговора все же долетели до него, и он невольно задумался, что же произошло с матерью этих ребят и связано ли это с войной, разыгравшейся в Магическом Мире. Мысль не задержалась надолго, вскоре уступив место усталости, вкупе с прорезавшейся головной болью и небольшим головокружением. Что-то черно-белое плавно пронеслось мимо, вырвав гриффиндорца из оцепенения. Порыв ветра подхватил выброшенную мальчиком газету и закружил её вокруг невидимого силуэта Гарри, напоминая тому, как давно он не утруждал себя просмотром или чтением новостей. Конечно, ему вполне хватало замечаний Гермионы, которая до сих пор внимательно читала даже «Пророк» и непременно передавала другу все мало-мальски важные новости. Из этих разговоров Гарри регулярно делал вывод, что ещё не скоро сможет восстановить в себе лояльность к прессе, но эта маггловская газетка чем-то привлекла его внимании и показавшиеся на миг из-под мантии-невидимки пальцы подхватили сложенные в несколько раз листки и вместе с ними исчезли. Решив, что и так уже задержался на целую кучу времени, Гарри быстро взбежал по ветхим ступеням и, никем не замеченный, проскочил в свой столь же сокрытый от чужих глаз, как и его хозяин, дом, рассчитывая обнаружить там Драко и его вновь обретенного крестного. Дом встретил его звенящей тишиной и знакомым только Золотому Мальчику горьковато-печальным чувством отсутствия Серебряного Принца.
- Понятно, пошли пить… - удрученно произнес Гарри, живо представляя Снейпа, застывающего в немом ужасе, когда Драко предлагает ему подождать Гарри, - без меня, - обиженно добавил он и прошествовал в гостиную читать подобранную газету и дожидаться (о ужас!) двух самых отъявленных из известных ему слизеринцов.
Плюхнувшись в кресло и почувствовав очередной приступ усталости, дополненной ноющей болью во всем теле, гриффиндорец развернул свой трофей, но не успел он прочесть ни единого заголовка, как в окно требовательно забилась серебристо-серая птица неизвестной породы, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся перепачканной в чем-то блестящем совой. Предприняв неудачную попытку подняться из мягких глубин кресла, Гарри взмахом палочки заставил окно распахнуться и впустить несчастную пичугу с зажатым в лапках свитком пергамента, и та, сделав почетный круг над его креслом, кинула пакет на колени и вылетела прочь из комнаты.
* * *
