проводивший занятия, решительно пресекал эти попытки.
Этот инструктор, человек творческий, преданный спорту педагог, Митрофан Ильич Паршин, уже много лет спустя пришел за кулисы Ленинградского цирка поблагодарить гимнастку за прекрасное выступление. Он искренне сетовал о том, что тогда, в Воронеже, не сумел использовать всех возможностей своей ученицы. Он не осмелился, да и не мог преступить категоричность инструкции, но сумел сделать другое, наверное, более важное для человека, мечтавшего об артистической карьере. Паршин не довольствовался обычными показательными выступлениями своих воспитанников, имевшими в городе заслуженный успех. Он устраивал целые физкультурные пантомимы с красочным оформлением, световыми и пиротехническими эффектами. Серия гимнастических или акробатических упражнений подчинялась в них развитию драматургического действия, несла определенную смысловую нагрузку. В кружке Паршина юные спортсмены не только получали физическую закалку и навыки, в них воспитывали еще и умение театрально преподнести спортивное упражнение. Но разве думаешь об этой будущей пользе в четырнадцать или даже в шестнадцать лет? В эти годы живут настоящей минутой.
Поэтому-то так ухватилась Рая за предложение репетировать воздушный номер, с которым к ней обратились после одного из показательных выступлений, где она вызвала особое одобрение зала своей работой на турнике. Алеша Козявин, впоследствии комик в номере Круффи, привел Раю к своему приятелю, в саду которого на врытых в землю столбах с перекладиной была подвешена рамка для воздушной работы. Начались тренировки, и Рая получила первое представление о цирковой аппаратуре, о групповой гимнастической работе. Но занятия продолжались недолго. Лето было дождливое, а, главное, родители владельца аппаратуры желали, чтобы их сын стал инженером, а не каким-то «циркачом».
Однако Рая уже приобрела известность как спортсменка, мечтающая о воздушной работе и имеющая к ней все данные. Тотчас же поступило следующее приглашение. Конечно, и на этот раз она ответила согласием.
Индивидуальные домашние упражнения на трапеции, почти ежедневные тренировки в спортивном кружке, усиленные репетиции с партнерами вовсе не мешали учебе в школе. А ведь были еще занятия музыкой (подавала надежды как пианистка), частные уроки у известной воронежской балерины, да и общественная работа (а ею увлекались в те годы ничуть не меньше, чем теперь) отнимали много времени. Но, уж наверное, молодость для того и существует, чтобы все дела решать играючи, разом.
Была Рая одной из первых в классе, все предметы легко ей давались, но особенно довольна своею ученицей была преподавательница математики. Выпускное сочинение писала на тему «Каким должен быть советский учитель». Все экзамены Рая выдержала блестяще. Но когда перед лицом всего педагогического состава школы и представителей Горнаробраза математичка, гордая успехами любимой ученицы, спросила: «Кем ты хочешь быть в дальнейшем, девочка?» — та, не моргнув глазом, ответила: «Воздушной гимнасткой». Никто, конечно, не понял, о чем идет речь, и Рае пришлось разъяснять, что будет она артисткой цирка. Несчастная учительница всплеснула руками и патетически изрекла: «Для чего же я ее учила!»
В эти же дни шли завершающие репетиции воздушного номера. Новые партнеры Николай Бутырин и Иван Золототрубов оказались парнями упорными, цирком увлеченными всерьез, как и она.
Готовность номера было решено проверить на публике. Они выступили в концертных программах сначала в Народном доме, а затем и в Художественном (бывшем Семейном) саду. Перед сценой были установлены высокие мачты и повешена рамка. Влезали и спускались по веревочной лестнице. А для поклона входили уже на сцену. Оба выступления прошли с успехом.
Вот и исполнилась мечта. Можно начинать работу в цирке. Надо сказать, что в те времена это столь уж сложной проблемой не было. Цирки росли как грибы. Они были в подчинении ЦУГЦа (Центрального управления государственными цирками), УЗП (Управления зрелищными предприятиями), просто от горсовета и даже частные. Журнал «Рабис» из номера в номер печатал объявления о приглашении артистов всех жанров цирка и эстрады. Так что об ангажементе можно было не тревожиться. Но Рая отказалась от поездки.
Она пока не решалась начинать цирковую карьеру, которую окончательно избрала своей профессией. Наверное, не смогла перебороть подсознательную убежденность, что еще не настолько сильна в гимнастике, как это представлялось окружающим. Профессии надо учиться у профессионалов. И Рая посылает заявление в Москву с просьбой о приеме на Курсы циркового искусства, или попросту КЦИ, как тогда именовалось нынешнее Государственное училище циркового и эстрадного искусства.
Но в Москву она не поехала. Судьба распорядилась иначе. Группе Корелли, гастролировавшей в те дни в Воронеже, требовалась ученица в воздушный номер. Об этом сообщили Рае знакомые по спорту девушки. Они же уговорили пойти вместе с ними в цирк к Корелли.
И вот Рая пришла в цирк. Это было второе в ее жизни посещение цирка. Первое состоялось лет двенадцать назад, еще в Тамбове. Раечке пять лет. Только-только прочитан «Гуттаперчевый мальчик». Почти неделя в доме оживление — детей обещано свозить в цирк. Наступает наконец заветный день. К крыльцу подают пролетку. Извозчик поднимает верх, застегивает фартук. Идет проливной дождь. Улицы в то время были немощеные, и вскоре мостовая так залита, что лошадь бредет чуть ли не по брюхо в воде. Мама решает вернуться. Но девочка отчаянно умоляет ехать дальше.
И вот он, цирк. День, а горят все светильники. Острый, необычный запах опилок. Очень много нарядных детей. Сестры тоже одеты в праздничные одежды. На Раечке кружевное платье и широкий пояс из шотландки с пышным бантом сзади. Время до начала представления проходит незаметно — девочка деловито, таясь от мамы, перетаскивает бант на живот, ведь на спине его никому не видно. Первое отделение оставило смутное впечатление чего-то торжественного, волнующего, а главное, что потрясло, — какая-то завлекательно-непонятная работа в воздухе. Но вот наконец антракт.
В антракте, как известно, детей катают на пони и верблюдах. Мама усаживает старшую дочь, пользуясь этим, Раечка незаметно отстает, пробирается в ту часть кулис, где стоят отдыхающие клоуны. Сейчас ее заметят, украдут, и она станет артисткой.
Но антракт окончился. Ее не украли. Пришлось возвращаться с мамой и сестрой в зал. На манеж и смотреть не хотелось.
Дома весь вечер Раечка просидела тихо, забившись в угол дивана. А утром настояла, чтобы ей в детской повесили трапецию. Раечка решила стать цирковой артисткой.
И вот через двенадцать лет она снова в цирке. В цирке, который всегда представлялся недосягаемой, но такой желанной страной. И населяли эту страну существа сверхъестественных способностей. Их таинственные фамилии были полны очарования: Киссо, Планетти, Наито, Джиованни, Танти, Лапиадо, Розетти. И вот теперь человек, которому предстояло решить ее судьбу, — Корелли…
Проснулась Рая очень рано, ведь Корелли просил быть в цирке к половине шестого утра. За окном хлестал проливной дождь. Совсем, как тогда, в Тамбове, когда мама везла ее в цирк-. Девушка надела плащ, кепочку, взяла баул с тренировочным костюмом и героически зашагала по лужам через весь город. Улицы были буквально залиты водой. Дождевые потоки местами доходили до колен. Но к цирку Рая добралась к назначенному времени. Подруг по спорту не было (они явились, когда солнце успело высушить лужи), поэтому решила идти одна. Стучала в дверь гримировочной и не верила, что Корелли уже в цирке. Но тот был на месте, мастерил какой-то цирковой реквизит. Похвалил, что явилась вовремя, пригласил садиться.
Корелли оказался простоватым на вид, пожилым человеком (стариком, по тогдашним Раиным понятиям) с такими усталыми, но внимательными глазами, что сразу становилось понятным его домашнее русское имя-отчество: Александр Васильевич.
Состоялся разговор, во время которого каждый пытался разобраться в собеседнике. Александр Васильевич был не только прекрасным гимнастом, комиком, звукоподражателем, он владел редким даром педагога и понимал, что в цирке еще больше, чем мастерство, важен характер человека. Его он и старался разгадать в этой длинноногой девочке с очень круглым и очень серьезным лицом. Рая сразу поняла, что, попав на обучение к такому опытному артисту, она приобретет для себя больше, чем на занятиях в училище.
Расспросив обо всем, что его интересовало, Корелли велел Рае переодеться в тренировочный костюм. Прошли на конюшню, к репетиционной трапеции. Рая показывала все, что умеет делать. Корелли вносил поправки в исполнение почти каждого движения, но тем не менее согласился взять девушку в
