вариант разгадки тайны Белой Дамы.
Когда в Намибию пришли европейцы, то обнаружили там развитые скотоводческие народы банту. Они не рисовали на скалах. Не оставляли «автографов» и готтентоты. Зато этим славились бушмены, прилежна разрисовывавшие поверхность скал. Их живопись — явно результат какой-то древней традиции. Но чьей? Фигуры, запечатленные на скалах, самые различные. Ученые назвали изображенных людей протоготтентотами, бушменоидами и европеоидами. Опять европеоиды? Да, по не критяне, финикийцы или египтяне, а «капсийцы» (назовем их так условно), древнейшее население Северной Африки. Кое-кто из ученых считает, что в свое время они переправились в Испанию, оставив повсюду прекрасные образцы наскальной живописи. И родилась гипотеза. Раз эти «капсийцы» были такими мобильными, то почему бы не предположить, что они пошли не только на север, но и на юг вслед за другими племенами, которые, говоря языком ученых, обладали иным набором расовых признаков? На юге Африки они с этими племенами смешались и дали начало новым антропологическим типам, новым археологическим культурам — смитфилдской и уилтонской.: Осталось выяснить, с кем могли вступить в контакт, «капсийцы». Видимо, с предками бушменов и готтентотов, пришедшими сюда раньше их: они легко распознаются на рисунках по стеатопигии.
Теперь нужно выяснить, как родилось название «Белая Дама». В палеолитических ритуально- магических композициях сочетаются три образа — женщина, зверь и охотник. До наших дней дошел древний охотничий миф о Повелительнице зверей, приносящей охотникам счастье при одной лишь встрече с ней. 42 процента палеолитических рисунков, найденных на территории нашей страны, изображают женщин, 30 процентов — животных, а 14,2 процента — антропоморфные фигурки (предположительно изображающие охотников). Выходит, что изображенная в сцене охоты в Брандберге Белая Дама — закономерный «продукт» верхнего палеолита.
Но почему она так похожа на критскую богиню? Есть ответ и на этот вопрос. Доказано, что с наступлением неолита культурные традиции верхнего палеолита не исчезли. Хотя охота в большинстве обществ уже потеряла свою главенствующую хозяйственную функцию, ее отголоски, духовный и практический опыт вошли в ритуалы и мифы скотоводов и земледельцев, то есть «перешагнули» в неолит. Когда Сахара начала высыхать, «капсийцы» отошли к Средиземному морю и Нилу, и их «повелительницы» вошли в пантеоны богов складывавшихся классовых обществ Египта и Крита. Отсюда и сходство Белой Дамы с изображениями критской Дианы-охотницы. Но это опять предположение. Пока что настаивать на чем-то определенном, раз и навсегда верном нельзя: современный уровень знаний пока не позволяет делать этого.
В 1975 году в Брандберге побывала новая научная экспедиция. Южноафриканский археолог Дж. Хардинг застал наскальный ансамбль в плачевном состоянии. Фигуры были видны совсем плохо. Отдельные детали изображения можно было разглядеть только с помощью увеличительных стекол. Оказывается, многочисленные фотолюбители из числа туристов протирали скалу влажными тряпками, чтобы получился хороший снимок. Краски потускнели. Великолепно сохранившись в течение, может быть, нескольких тысяч лет, наскальная картина оказалась на грани гибели за какое-то десятилетие. Но тем не менее ученому удалось сделать интересные выводы.
Олин из аргументов Л. Брея — четкие, средиземноморские черты лица Дамы. Однако Хардинг решил иначе. Прямой нос — это вовсе не нос, а просто черточка, изображающая бушменский орнамент, считает ученый.
В подтверждение археолог приводит фотографию и материалы из статьи Фури «Бушмены Юго- Западной Африки», где рассказывается о бушменках в церемониальных одеяниях: скорлупки страусового яйца идут у них сплошной полосой от головного убора, между глаз по носу до верхней губы. Это украшение, в профиль напоминающее прямую линию, конечно же, спокойно могло скрыть «бушменский» нос. Далее, А. Брей говорит, что Дама облачена в красную с белым одежду, которая крепится на шее тесемками, а волосы у нее огненно-рыжие. Снова обратимся к материалам Фури. Там подробно описано, что происходит с волосами девушек во время обряда инициации: «Волосы становятся красными благодаря ежедневным втираниям в них порошка, полученного из размельченной коры дерева и других маслянистых веществ». Есть у них и накидка с тесемками и бусинками…
Хардинг проводит и дальнейшее сравнение Белой Дамы с бушменской женщиной в церемониальной одежде. Ученый внимательно обследовал рисунок и пришел к выводу, что «мокасины» Дамы — не что иное, как матерчатые сандалии, которые до сих пор носят некоторые группы бушменов и банту. В этом отношении интересно сохранившееся описание племени горных дамара, которые раньше жили в Брандберге. «… Мужчины и женщины носят сандалии, — пишет исследователь Веддер, — которые слегка выступают спереди и сзади, к щиколотке они крепятся веревочкой. Вторая веревка проходит через дырку в носке сандалии, потом между пальцами и уходит к пятке. Там она закрепляется так, чтобы сандалия не свалилась с ноги». Фотографии, имеющиеся у Веддера, очень похожи на изображение «мокасин» Дамы.
Внимательный осмотр фрески выявил и другие детали. Стало ясно, что стрелы у людей на рисунке относятся к двум видам, причем оба с железными наконечниками. Примечательно, что именно такие стрелы были на вооружении у дамара, овамбо и готтентотов этого района.
Исходя из этих и некоторых других характерных черт, Дж. Хардинг делает вывод, что картина испытала на себе влияние различных африканских племен и народностей: кроме черт бушменской живописи там есть и элементы культуры народа овамбо. Один обычай священного огня, описанный Т. Ганом в книге «Племена Юго-Западной Африки», имеет большое значение для интерпретации ансамбля Белой Дамы. Во времена войн, когда люди племени должны были встретиться с неприятелем, вождя племени заменял «военный вождь», он же вел войско в бой. Отряд также сопровождал член традиционного военного клана, в задачу которого входило достать из священного огня головню и поддерживать жар, чтобы потом зажечь костер в походном лагере. «Этот вождь, — пишет Т. Ган, — был одет не так, как военачальники, и вооружен лишь луком, небольшими стрелами и маленькими палочками, их зажигали от костра, и они служили свечами в военном лагере…»
Вооружение Белой Дамы напоминает описанное в ритуалах овамбо, и в руках у нее вовсе не цветок, как считал А. Брей, а именно зажженная палочка, полагает Хардинг. А весь рисунок изображает возвращение с победой домой. Именно возвращение, ибо воины ведут безоружных людей и животных. Все это перекликается с данными этнографов, утверждающих, что после боя овамбо обычно брали пленных и скот. Расхождение в том, что животные на фреске дикие, а овамбо захватывали домашних.
У овамбо и бушменов было довольно сильное взаимное культурное влияние, и поэтому не удивительно, что наскальная фреска вобрала в себя элементы обрядов и обычаев различных этнических групп. Несомненно, Хардинг открыл путь дальнейшим поискам. Но для этого исследователям нужно глубже вникнуть в фольклор и обычаи народов Южной Африки. Именно тогда найдется ключ к разгадке тайны Белой Дамы.
В той же Юго-Западной Африке, в пустыне Калахари, кроется еще одна загадка. Руины затерявшегося в песках таинственного города…
В поисках затерянного города
В середине 80-х голов прошлого века мир облетела сенсация: в песках Калахари обнаружен полуразрушенный город. Его нашел и описал итальянец Л. Фарини, путешествовавший в то время по Южной Африке. Его книга «Через пустыню Калахари» была переведена на несколько языков и быстро разошлась.
«Мы расположились лагерем возле руин, выглядевших, как Великая китайская стена после землетрясения. Во многих местах развалины занесены песком, однако в целом хорошо видны. Остатки большой стены мы проследили на протяжении 1600 метров. Это груды плоских камней, между которыми сохранились следы
