сторону. Боль была адской. Петров катался по полу, зажав колено двумя руками.

Тренер тем временем говорил Ровенскому:

— Твой дружок хочет продать нам свои бумажки. Очень громко хочет. — Он поднес телефон к Петрову, чтобы Ровенский услышал стоны. — Усек? Дружок передает тебе, что мечтает пожить на белом свете. И теперь это зависит от тебя. Мы еще позвоним. Пока!

Сашок и Медведь подхватили Петрова под мышки и посадили на лавку.

— Продолжим? — весело спросил Тренер.

* * *

Потапыч вспыхнул от обиды, услышав в телефонной трубке резкий командный голос Ровенского:

— Ко мне! Быстро!

— У меня совещание.

Ровенский послал совещание далеко и нецензурно, повторил приказ.

Когда Потапыч вошел к кабинет, обида его мгновенно улетучилась: таким он Юру никогда не видел.

Пунцовый от гнева, Ровенский матерился как портовый грузчик и колотил кулаком по столу. Он проклинал Петрова.

— Что случилось? Уймись ты! Что с Петровым?

Ровенский пощелкал кнопками магнитофона, он имел обыкновение записывать телефонные разговоры. И Потапов прослушал только что состоявшуюся беседу. Теперь и он посерел лицом.

Несколько минут они молчали. Потапыч тупо смотрел в одну точку, а Ровенский нервно шагал вдоль длинного стола.

Оба понимали, что допустить продажу акций Петрова, то есть позволить чужому интересу проникнуть в их бизнес, значит этот бизнес разрушить.

Но на карту поставлена жизнь их друга!

Неожиданный отъезд Петрова компаньоны расценивали как подлую выходку. В серьезном бизнесе взбрыки не приняты. Первый помощник капитана не может в одночасье сказать: «Я устал, мне надоело», взять шлюпку и посреди океана сделать всем ручкой.

Это называется удар под дых. Петрова некем заменить, не существует управленца его уровня, его знаний, опыта и, главное, связей.

И все-таки каких бы проклятий ни заслуживал Петров, смертного приговора ему не желали.

— Сколько раз говорили! — в сердцах воскликнул Ровенский. — Начальник службы безопасности язык сломал!

Потапов согласно кивал.

Петров нарушал требуемое этикетом большого бизнеса и соображениями безопасности правило — всюду появляться только в сопровождении телохранителя. Он даже от водителя отказался. Другой бизнесмен его уровня, сам крутящий баранку, вызвал бы насмешку, но Петрову чудачества прощали. Допрощались!

— Кто за этим стоит? — спросил Потапыч.

— Не знаю. Но узнаю! И зарою его в землю! По шею, а в глотку свинец горячий залью!

— Где сейчас может быть Петров?

Ровенский пожал плечами:

— Черт его знает!

— Спросить у Зины? — предложил Потапыч, но тут же спохватился. — Нет, напугаем ее. Твоя Лена с ней общается. Может, она в курсе?

Ровенский набрал телефон жены:

— Лен, ты говорила с Зиной? Куда Петров подался? Был в Омске? Потом уехал? Тюленей? Каких тюленей? Бред! Спасибо, пока! Нормальный у меня голос, просто запарка очередная. Пока! — Он положил трубку, обратился к Потапычу:

— Якобы отправился на Дальний Восток охотиться на тюленей. Как тебе это нравится? Маразм!

— Кто у нас на Дальнем Востоке? Нужно немедленно связаться. Петров не идиот, он не автостопом путешествовал, наверняка подготовил базу.

— Займись этим сам, никому ни слова.

— Хорошо. Петров подсказал выход: сто семьдесят девятая статья — кабальная сделка, мы всегда можем ее опротестовать.

— Для этого он должен быть жив — как еще представить доказательства?

— Надо торговаться, согласиться при условии, что они отпустят Петрова.

— Детский сад! Бессмыслица! Мало-мальски грамотный человек знает, что такие сделки одним росчерком пера не делаются.

— Может, они отморозки тупые? Решили хапнуть кусок на дурачка.

— Было бы слишком хорошо и просто.

— Мы должны твердо стоять на том, что дадим согласие на продажу акций третьему лицу только в присутствии Петрова.

— Безусловно.

Они обсуждали детали: как запутать бандитов юридическими увертками, какие силы подключить к розыску Петрова, и тут раздался звонок. Говорила женщина, голос искажен: глуховат, с небольшим эхом после каждого слова Ровенский нажал кнопку записи и включил динамик, чтобы Потапыч слышал разговор.

— Ваш друг подписал бумаги.

— Где он? — быстро спросил Ровенский.

— Не важно.

— Я хочу поговорить с Петровым.

— Сейчас это невозможно. Пожалуйста, не перебивайте меня. И не называйте фамилий. Ваш друг по-прежнему хворает. Он просил передать, что для его самочувствия очень важно, чтобы вы не противились сделке.

— Пусть он сам это скажет.

— Я еще раз прошу не перебивать. Итак, от вас требуются две вещи. Первое — согласиться на продажу его акций. И второе. Мы предлагаем вам выкупить у нас пакет за пять миллионов долларов.

— Кто вы?

— Не отвлекайтесь.

— Это очень большая сумма.

— Но она меньше реальной стоимости активов.

Потапыч выхватил у Ровенского трубку и крикнул в микрофон:

— Только в присутствии Петрова. Вы поняли?

— Да, но это от нас не зависит. Если ваш друг не желает с вами разговаривать, я ничего не могу поделать.

— Он жив?

— Вполне. Он хочет быстрее покончить с формальностями и поехать на охоту за тюленями.

Ровенский и Потапов онемели, услышав про тюленей.

— Я позвоню вам завтра, — продолжила женщина. — Или мы обсудим детали сделки, или вы сообщите вдове, что погребального обряда не будет.

Она положила трубку. Они еще несколько секунд слушали короткие гудки.

— Мы в ловушке, — констатировал Ровенский.

— Надо выкупать акции. Спасти холдинг и Петрова.

— Где гарантии, что его не пришьют?

— Не знаю. Давай думать.

* * *

На следующий день та же женщина позвонила и назвала юридическую фирму, которая по доверенности покупателя обеспечит сделку. Фирма оказалась солидной, не запятнавшей себя темными

Вы читаете О любви (сборник)
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату