пищевые пристрастия беременных — капризы от сознания беременности, психологические штучки?
— Как замечательно, что вы не курите! — вздыхает Лика и сочувственно спрашивает: — Трудно держаться?
«Не то слово, девочка! — хочется воскликнуть мне. — Я готова продать душу дьяволу за одну затяжку! Но я могу распоряжаться только своей душой, а не здоровьем ребенка».
— Не напоминай! — прошу я мученическим голосом.
— Не буду! — обещает Лика.
— Возьми сразу деньги за фен и утюг. — Я открываю кошелек.
— Когда получите, положите их в сигарную коробочку.
— Ты меня поучи, куда что класть! — притворно обижаюсь. — Делать мне нечего, как помнить, сколько должна! Бери!
— Беру! — покоряется Лика и протягивает руку. — Спасибо! Мы похожи на дипломатов страшно дружественных стран.
Мне выходить на полчаса позже, чем ей. Лика стоически переносит мою заботу: витамины выпила? колготки под джинсы надела? укутай горло шарфом! зонтик не забудь! проверь сотовый телефон, батарейка заряжена?
Все девушки по горло хлебнули подобной материнской опеки. Выйдя замуж, им, естественно, хочется быть хозяйками, отвечать за мужа, за себя, за дом. А тут свекровь со старой песней! Другая на месте Лики давно бы меня возненавидела. Если бы на месте Лики была другая, я бы держала холодный нейтралитет.
— И самое главное! — Я перехожу к заключительному этапу прощания в прихожей. — Сколько перекрестков ты должна перейти?
— Четыре, включая один Т-образный! — рапортует Лика, целуя меня в щеку. — Обязуюсь идти на зеленый свет в толпе пешеходов. И не задумываться!
— Помни! — Я закрываю за ней дверь.
Наша чудная, распрекрасная Лика имеет привет в голове, он же черная дыра, он же способность вырубаться из действительности на несколько минут.
Маленький привет есть у всех людей: кто не захлопывал случайно дверь, оставив ключи внутри, не проезжал на автобусе свою остановку? Задумался — и приветик! Но если у нас маленький приветишко, то у Лики — пребольшущий. Она отключается, проваливается в черную созерцательную дыру, продолжая механически повторять действие или работу, которую делала до припадка. Начала резать хлеб — всю буханку пошинкует, то же касается сыра или колбасы. Или готовит Лика омлет. Нужно вбить два яйца. Она разбивает одно, второе, третье, четвертое… На ячеистой сетке лежат три десятка. Пока Лика не пустила в дело дюжину, не очнулась.
Сидит на диване с шитьем, второй час сидит. Я подхожу и строго восклицаю:
— Лика!
— А?
— Что ты делаешь?
— Юбку подшиваю.
— Ты ее уже по пятому кругу подшиваешь!
И познакомились Лика с Лешкой после одного из припадков, который едва не стоил Лике жизни.
Дело происходило в бассейне.
Лику приступ застиг в душе. Она помылась, надела шапочку и нижнюю часть купальника — трусики. До этого ходила в бассейн в закрытом купальнике, он пришел в негодность. Взяла летний, пляжный, но в голове сидело только одно привычное действие натягивания купальника — снизу вверх, и готово. Топлес Лика прошествовала в бассейн. Проплыла всю дорожку, когда сообразила, что вода как-то по-новому чувствуется телом.
Груди плавали-колыхались сами по себе. Бюст у Лики не шуточный, полноценный третий размер.
Лика забилась в угол бассейна, закрылась руками и оставалась на плаву благодаря интенсивным движениям ногами, которые быстро уставали.
Боковым зрением, то есть тем глазом, что присутствовал на работе, Лешка увидел: в углу корыта (так они называют ванну бассейна) кто-то бьется и совершает странные погружения. Лешка вытащил наушник из уха, отложил тетрадку, встал и, подойдя к краю корыта, присел на корточки.
— Эй! — позвал он. — С вами все в порядке?
— Уйдите! — завопила Лика, которой до этого момента удавалось избегать контакта с людьми. — Уйдите!
Ее крик привлек плавающих на соседних дорожках людей. Они повернули в ее сторону головы, казавшиеся в эту минуту Лике противными как у монстров — лысые из-за шапочек и кровожадно жестокие из-за выпуклых очков в резиновой оправе. Монстры заинтересовались, стали подплывать.
Лика была готова скорее умереть, чем пережить скандальный позор. Она так и крикнула:
— Лучше умереть!
И стала натурально захлебываться и опускаться на дно.
— Только не в мое дежурство! — воскликнул Лешка.
Он в секунду сбросил спортивные штаны и майку, прыгнул в воду. Была самоубийца одета или раздета, Лешка не сообразил, когда они боролись на дне корыта. Лешка — за спасение. Девица — против. Кругом бульки-пузырьки, завихрения воды — и все как в замедленном кино, которое нужно срочно убыстрить. Да еще мешались другие добровольные спасатели или просто любопытные, которые ныряли вокруг. Они составляли группу зрителей подводного действия, активно обсуждающую спектакль на поверхности. Вынырнут, перебросятся парой фраз, и опять на дно.
Бассейн кипел. Не умеющие плавать бабульки в полиэтиленовых чепчиках в цветочек, перебирая руками по канату дорожки, из неглубокой части бассейна устремились поближе к «сцене». У ныряющих бабульки активно интересовались: кто утонул? уже утонул? мужчина? женщина? давно?
Лешка пробыл под водой рекордное время. Хотя силы были неравны — девушка отчаянно сопротивлялась. Но водички все же наглоталась и обмякла.
Лешка схватил ее за волосы, потащил кверху. И, вынырнув, не озаботился вопросом, почему она нагая.
Он даже этого не заметил. Девушку надо было откачивать, часть признаков жизни она утратила.
Если бы действие происходило на земле, можно было сказать, что народ бросился врассыпную, освобождая инструктору проход. А здесь они врассыпную отплыли. Лешка притаранил утопленницу к лесенке, взвалил на плечо, поднялся по ступенькам и потрусил в инструкторскую — каморку, дверь которой выходила в бассейн.
Лешка положил девушку на топчан и оказал первую помощь утопающему — точно как учили на курсах спасателей. Помощь удалась — девушка изрыгнула воду, прокашлялась, посинела, побелела и стала ровного светло-красного цвета.
Лика испуганно оглянулась по сторонам, сдернула со спинки стула полотенце и прикрылась им.
— Как вам не стыдно! — воскликнула она.
— Мне очень стыдно, — заверил Лешка. — Сколько работаю, деньги получаю, а еще никто не тонул. Нашатырь нюхать будете? Или резкость восприятия уже восстановилась?
Лика смотрела на него с ужасом, если не сказать с ненавистью.
— Резкость? — повторил Лешка и постучал себя по голове. — Резкость наведена?
Лика зло кивнула. Лешка подумал, что, хотя это не зафиксировалось в его памяти, спасая утопленницу, он стянул с нее купальник.
— Вы, знаете ли! — произнес он возмущенно. — Покончить с собой в общественном бассейне! Ничего оригинальнее не могли придумать? И как вам, в ваши годы, жизнь успела надоесть? Мне моя еще лет сто будет нравиться.
