шедеврами Рафаэля, Рубенса, Мурильо привело ее в восторженное состояние.
После чудных прогулок мама устроила в честь дочери праздничный обед, на который созвала родственников, друзей, пригласила и первую Сонину любовь Сашу Поливанова, который к этому времени оказался уже дважды женат. Они оба были смущены и, конечно, поражены произошедшими в них переменами. Соня из «тоненькой девочки» превратилась в авантажную даму.
В это время, как ей казалось, весь столичный бомонд говорил об «Анне Карениной» в весьма хвалебных тонах, а «Голос», «Новое время» превозносили ее автора аж до небес. Но все — таки самым приятным для Сони было еще раз узнать из ласковых писем мужа о том, как он ее любит, как скучает по ней, как не может даже подходить к Сониному столу, чтобы не обжечься воспоминаниями о жене, особенно страдает ночью, боясь глядеть в сторону ее кровати.
Она вернулась в Ясную Поляну, и это событие стало праздником для них обоих. Было много восторгов, которые внезапно омрачились происшествием с их старшим сыном Сережей на катке. Дети катались на коньках по расчищенному от снега Большому пруду, и Сережа из?за снежной стены не увидел бежавшей к нему навстречу Тани. Он столкнулся с ней и сильно разбился, ударившись затылком об лед и потеряв сознание. Без признаков жизни его отнесли домой. Соня сразу послала в Тулу за пиявками, сама поставила по две пиявки за каждое ухо, и Сережа всю ночь проспал, а на утро встал абсолютно здоровым.
После ее приезда Лёвочка засобирался в Москву, чтобы посмотреть корректуры романа, поправить их, если возникнет в этом необходимость. В общем, он хотел все подготовить для очередного финального майского выпуска «Анны Карениной» в «Русском вестнике». Но случилось непредвиденное, заставившее его принять адекватные действия. Издателю не понравились последние главы романа из?за взглядов автора на Сербскую войну и участие в ней русских добровольцев. Возмущенный Лёвочка решил поставить на место Каткова, который, по его мнению, не умел и двух слов связать. Как посмел этот «мямля» своими словами излагать авторский текст в эпилоге романа?!
Соня была также в ужасе от бесцеремонной выходки Каткова, все «укравшего» у ее Лёвочки, и она послала в газету «Новое время» свое возражение по этому поводу. Спас положение Николай Николаевич Страхов, который предложил издать роман отдельной книгой. К тому же он был готов взять всю подготовку материала на себя.
Муж с радостью принял это предложение, и критик принялся за дело. Он перечитал роман, исправил орфографию, потом пунктуацию, попутно указав Лёвочке на места, нуждавшиеся в корректуре. Николай Николаевич правил страницы и сразу же передавал их автору. Так они дошли до середины романа. За это время Лёвочка успел настолько увлечься правкой, что даже обогнал Страхова, и теперь тот едва поспевал за автором.
Каждый день за утренним кофе они вдоволь наговаривались друг с другом, после чего расходились по своим рабочим местам. Лёвочка — на второй этаж, а критик — в нижний кабинет, ставший на это время «страховским». Устав от работы над текстом, они отправлялись на прогулку, чтобы «нагулять аппетит». Иногда Лёвочка пропускал прогулки, потому что не мог оторваться от работы, за обедом обычно был рассеянным и неразговорчивым. Так продолжалось больше месяца, и за это время Страхов увидел, какое значение писатель придавал своему труду: он упорно отстаивал свою точку зрения, не соглашаясь с замечаниями, обдумывал каждое слово, будто какой?нибудь щепетильный стихотворец. Теперь Николай Николаевич, как и Соня, понял, что небрежность Толстого только кажущаяся. На самом деле за ней стоял неимоверный труд «лит — те — ратора» — профессионала, превративший его в «писательную машину». Вскоре исправленный текст «Анны Карениной» был передан Страховым в типографию Риса для публикации отдельным изданием.
Глядя на критика, Соня вспоминала, как сама разбирала близорукими глазами Лёвочкины каракули, до поздней ночи сидя за письменным столиком в гостиной. Иногда даже она не могла разобрать скверный почерк мужа, который имел обыкновение вписывать, втискивать целые фразы между строк или в уголках страницы, а то и поперек ее. Приходилось обращаться к нему за разъяснениями. Теперь Соня ждала, когда же будет окончательно, в полном объеме, напечатан «их роман» «Анна Каренина», на который так и не отреагировала Александрин Толстая, сообщившая в письме, что она прочитала роман вместе с императрицей Марией Александровной, но при этом не высказала о нем своего мнения. И как раз в это время муж потерял интерес к своему сочинению. Лёвочка всегда охладевал, когда дело подходило к концу, потому что уже торопился к новой работе. Но Соне удалось выпросить у него «подарочек» за то, что она так усердно переписывала «Анну», и он вскоре привез из Москвы «очень хорошенькое кольцо, в середине рубин, а по краям два бриллианта». Она очень любила украшения, драгоценные камни, наряды. Теперь на одном из ее пальцев красовался мужнин подарок. Что ж, не только сестре Лизе носить бриллианты…
В один прекрасный день Соня снова почувствовала «брыканье» в животе, и страх за собственную жизнь и жизнь будущего ребенка не заставил себя долго ждать. Она очень боялась родов. 6 декабря 1877 года у нее благополучно родился восьмой ребенок, сын Андрей. Тревоги ее были вызваны потерей трех малолетних детей, и она действительно очень тяжело носила Андрея, даже последнее время не могла ходить. Тем не менее малыш родился славный. Соня крайне бережно относилась к новорожденному. В ее чувстве к нему было что?то «болезненно — нежное», что передалось ее «большим» детям, и они вслед за мама стали обожать Андрюшу. Этот ребенок был слабым, его постоянно мучили то ложные крупы, то поносы, то экземы, то воспаление оболочек мозга. Это заставляло Соню задуматься о судьбе малыша и еще о том, как болезни могут повлиять на его характер. Она как могла охраняла его, сама кормила грудью, выхаживала, в общем, целиком посвящала себя ему. В это время понадобилась новая няня. Старая, Мария Афанасьевна, как показалось Соне, уже не могла ухаживать за болезненным младенцем, и она предложила ей заняться хозяйством, а сама подыскала ей замену — дворовую женщину Анну Степановну из Судакова, которая оказалась очень проворной и надежной.
Вскоре Соня была вынуждена переключить свое внимание на старшего сына Сережу, которому предстояло поступать в тульскую гимназию. Но прежде Лёвочка сам проверил знания сына. Соне нужно было купить все необходимое для будущего гимназиста Сережи, и она вместе с детьми отправилась в Тулу. Для ненабалованных детей эта поездка оказалась очень ярким событием. Они потом с упоением рассказывали, как заказывали Сереже и Тане пальто, как сделали фотографии, как «старательно» вели себя в ателье, и как остались довольны этой поездкой. А Лев Николаевич поведал им о том, как посетил Оптину пустынь, беседовал со старцем Амвросием и отстоял в монастыре всенощную.
Глава XIII. «Всё на моих руках»
Соня хотела как можно лучше подготовить детей к взрослой жизни, учила их правильно сидеть за столом, по — светски вести себя в гостиной, с умом проводить время в тоскливые зимние дни, обучала иностранным языкам и другому.
Безусловно, дети очень многое перенимали от своих родителей — манеры, знания о мире, их окружавшем, но этого было недостаточно. Кто?то должен был постоянно, систематически заниматься с ними. Соня заинтересовалась практикой воспитания, которая бытовала в семье мужа. Первой воспитательницей, конечно, была
