Одарив весьма обильно Нашу землю, Царь небесный Быть богатою и сильной Повелел ей повсеместно. Но чтоб падали селенья, Чтобы нивы пустовали — Нам на то благословенье Царь небесный дал едва ли! Мы беспечны, мы ленивы, Всё у нас из рук валится, И к тому ж мы терпеливы — Этим нечего хвалиться! В 1860-е годы заметно снижается продуктивность Алексея Толстого как лирика. Небольшим интимным стихотворениям он предпочитает более крупные поэтические формы. Излюбленным жанром Толстого становится баллада, но не стоит в нём видеть лишь последователя Жуковского. Романтической балладе Толстой предпочитает балладу историческую. Первым образцом, как помним, была знаменитая баллада «Василий Шибанов», написанная ещё двадцать лет назад. Поэту представлялось, что он нашёл стихотворный жанр, позволяющий донести до читателя собственный взгляд на судьбу и предназначение России.
Балладу «Змей Тугарин», опубликованную в «Вестнике Европы» (1868. № 2), Алексей Толстой назвал впоследствии в уже цитированном письме Анджело Губернатису своей лучшей балладой.
На пиру у князя Владимира неожиданно появляется незнакомец, в котором нетрудно узнать татарина:
И начал он петь на неведомый лад:
«Владычество смелым награда! Ты, княже, могуч и казною богат, И помнят ладьи твои дальний Царьград — Ой ладо, ой ладушки-ладо! Но род твой не вечно судьбою храним, Настанет тяжёлое время, Обнимут твой Киев и пламя и дым, И внуки твои будут внукам моим Держать золочёное стремя!» Всеобщее негодование прерывает пришлеца, но он, смолкнув на минуту, вновь пророчествует:
Певец продолжает: «И время придёт, Уступит наш хан христианам, И снова подымется русский народ, И землю единый из вас соберёт, Но сам же над ней станет ханом! И в тереме будет сидеть он своём, Подобен кумиру средь храма, И будет он спины вам бить батожьём, А вы ему стукать да стукать челом — Ой срама, ой горького срама!» ……………………………………….. И с честной поссоритесь вы стариной, И, предкам великим на сором, Не слушая голоса крови родной, Вы скажете: «Станем к варягам спиной. Лицом повернёмся к обдорам![87]» Добрыня Никитич поражает гостя стрелой, и он, превратившись в змея, с шипением уплывает по Днепру под хохот пирующих. Князь Владимир возглавляет застолье:
«Подайте же чару большую мою, Ту чару, добытую в сече, Добытую с ханом хазарским в бою, — За русский обычай до дна её пью, За древнее русское вече. За вольный, за честный славянский народ! За колокол пью Новаграда! А если он даже и в прах упадёт, Пусть звон его в сердце потомков живёт — Ой ладо, ой ладушки-ладо!» ………………………………………………… И выпил Владимир — и разом кругом, Как плеск лебединого стада, Как летом из тучи ударивший гром, Народ отвечает: «За князя мы пьём! Ой ладо, ой ладушки-ладо! Да правит по-русски он русский народ, А хана нам даром не надо! И если настанет година невзгод, Мы верим, что Русь их победно пройдёт, — Ой ладо, ой ладушки-ладо!»
