эскарго под холодное белое. Правда, словно Тапир подмигнул, когда наткнулась в меню на Сант-Эмийонское “Шато ланжелюс” удачного 2005 года, которое он выбрал в первое свидание. Но не бери его — и никаких воспоминаний…
За одну прогулку очистила голову от неприятных, унизительных мыслей…
— Как вам повезло, Евгения Ильинична! — поддерживая Анжелу за локоть, быковатый коротко стриженный парень ведет ее к… черному джипу с тонированными стеклами.
Она приостанавливается, чтобы рассмотреть номер машины. Та самая… Так это он за ней присматривал, он ее спас? То есть это Катюхиных рук дело? Откуда она взяла, что меня надо охранять? Разве мне кто-то угрожает?!
— Европейцы еще несколько дней будут перестраховываться… — не обращая внимания на оторопь Анжелы, продолжает приятный баритон.
Говорливый охранник… Обычно Анжела сопротивляется панибратству прислуги: нельзя допускать, чтобы плебс считал тебя ровней. Но сейчас простоватый треп как бы сигнализирует, что ничего страшного не будет. Не надо бояться… Успокаивает же, когда врач говорит с больным о пустяках — значит, ужасный диагноз не подтвердился…
— Пепел от вулкана им, видите ли, мешает! Накаркают настоящую беду, помяните мое слово. Все это придумали, чтобы нажиться на наземном транспорте. Самолеты не летают, так цены на поезда и автобусы взлетели…
47. Глеб
Вовремя смылся, можно сказать, по-английски, убеждает себя Глеб, выходя из Макдоналдса. Поел сытно, выяснил, что хотел, глупость не сделал… А задержись я еще — от девицы вообще бы не отделаться.
Ада… Адская какая-то прилипчивость…
Может, и прилепиться разок? Посмотреть-потрогать, что там у нее и как? Рост хороший, темноволосая… На фоне всеобщего блондинства даже пикантно.
Нет! Пока лучше не рисковать! Запишет еще украдкой встречу на мобильник свой навороченный… Или Анжеле проболтается…
Женская мстительность так изобретательна! Действуют они хладнокровнее мужчин… И мотивы… Какими бы ни были причины, толкнувшие женщину на нарушение закона, практически всегда — на заднем или на переднем плане — стоит фигура мужчины: одна из-за мужа села, другая пострадала за любовь… Даже избавляясь от ребенка, женщина идет на жестокость чаще всего из-за мужчины.
Ну, я-то предупрежден! Не был и не буду ни объектом, ни субъектом женской мести! Анжела в этом смысле абсолютно безопасна.
Чтобы осмыслить чаемую безвредность Анжелы, Глеб замедляется, высматривает место и встает справа на одну из четырех свободных ступенек длинного эскалатора “Электрозаводской”. Парень, спускавшийся вслед за ним, проходит мимо и тоже пытается остановиться. Для этого ему приходится под ворчание втиснуться между двумя тетками с клетчатыми баулами. Как в сэндвиче: сверху пухлая булочка и снизу, а он, тонкая такая котлета, — между. Странно, что это ему так приспичило именно туда встать?
По инерции Глеб быстро додумывает насчет Анжелы: если ее не дергать без внятной ей мотивировки, ни к чему не принуждать, то безопасность гарантирована. Пусть не стопроцентная, но достаточная для того, чтобы отношения были комфортными.
Мечтал бы и дальше про Анжелу, перебирал бы ласкающие картинки встреч, но подсознание уже бьет тревогу…
За мной следят?
10:13, — фиксирует он время.
Невысокий парень по виду и одежде вполне подходит на роль сыщика. Глеб точно так же одевается, когда хочет быть незаметным: серая куртка с накинутым на голову капюшоном, джинсы невнятного цвета с вещевого рынка, черные ботинки…
Или только кажется, что следят?
Но Глеб-то знает, что подозрительность, свойственная профессии, раньше не проникала в его личную жизнь… Так что придется проверять.
Он сдвигается влево, сбегает с эскалатора по ступенькам, уже превращающимся в плоскую ленту, и, набрав скорость, спешит к платформе. На бегу резко оглядывается. Парень за ним. Непрофессионально действует… Но, может, обычный пассажир? Ему тоже в сторону “Кунцевской”. И то, что подозреваемый заходит в вагон через соседнюю дверь, тоже может быть простым совпадением…
На всякий случай Глеб садится на крайнее место рядом с входом-выходом — повезло, что оно свободно, — а когда магнитофон прокручивает: “Осторожно, двери закрываются, следующая станция…” — вскакивает и через смыкающиеся створки шмыг обратно на перрон. От него быстро удаляется прижатое к стеклу лицо, оформленное бессильной злобой, — теперь уж запомнится… С телефоном у правого уха. Разиня извещает, что упустил объект.
Перед кем отчитывается?
Что делать, блин?
Наверх выбираться? Слишком велика вероятность натолкнуться на Аду. Заметит, окликнет, прицепится…
Тут тоже долго топтаться нельзя — может, она уже спускается по эскалатору…
И ехать на следующем поезде небезопасно… Вдруг у тех, кто следит, схвачено метрошное видеонаблюдение?
