происхождения, будут отказываться принимать регистрационные карточки о включении их в этот список, в будущем необходимо возбуждать ходатайства о применении к ним особых мер обращения».
Доказательства неоспоримо подтверждают, что Лоренц активно и охотно принимал участие в принудительном наборе в армию граждан иностранных государств[233] .
Нюрнбергский процесс (в 3-х т.), М.1966, т.3, с.157—212.
П.90. ДЕЛО КОНЦЕРНА «КРУПП»
По третьему разделу подсудимым предъявлено обвинение в деяниях, которые признаны преступлениями не только международным правом, но и обычным уголовным кодексом любой цивилизованной нации... Доказательства вины по этому разделу связаны в первую очередь с использованием принудительного труда военнопленных, жестоким обращением с ними, а также с уничтожением и угоном для рабского труда, порабощением и жестоким обращением со многими тысячами мирных граждан в странах, оккупированных Германией, вне этих территорий, а также с узниками концентрационных лагерей.
Программа рабского труда, проводившаяся «третьим рейхом», являлась прямым следствием агрессивных войн, которые были задуманы и осуществлены им. Германская военная машина действовала за счет свободы и жизни миллионов людей. Тирания и жестокость нацистских захватчиков обрушились на людей не только в самих оккупированных странах — во Франции, Бельгии, Голландии, России, Польше, Чехословакии и Дании. Сотни тысяч людей отрывались от дома и семьи и отправлялись в рабство в Германию, где их ждала страшная и преждевременная смерть.
Важная часть германской военной продукции, за которую отвечали подсудимые, зависела от рабского труда военнопленных, заключенных концлагерей, иностранных рабочих из оккупированных стран. Эти преступления, пожалуй, не более и не менее страшны, чем другие, рассматриваемые Обвинительным заключением, но в документах и доказательствах, связанных с третьим разделом, факт бесчеловечного обращения более четко выражен. Подчас кажется, что слышишь грубый окрик надсмотрщиков и стон миллионов жертв.
В первые годы войны было немало рабочих, которые, оказавшись перед выбором — работать на заводах в Германии или голодать, скрываясь от гестапо на родине, — выбирали работу в Германии. Совершенно очевидно, что они не были свободными людьми, и даже сами нацистские главари не утверждают, что эти рабочие трудились добровольно. Был ли труд иностранных рабочих принудительным, зависит не только от того, как они были завербованы, но и от того, какими методами их принуждали оставаться в Германии. Принудительный характер труда, о котором идет речь, бесспорно, установлен приговором Международного Военного Трибунала.
До 1942 года практика СС по отношению к узникам концентрационных лагерей заключалась в их уничтожении ускоренными методами. Но затем было принято решение использовать их труд, выжать из них за несколько месяцев все, что можно. Эта политика сочетала принудительный труд и уничтожение посредством труда. Международный Военный Трибунал отмечал в приговоре:
«Теоретически рабочие получали зарплату, жилище и пищу от ДАФ, им даже было разрешено пересылать свои сбережения и посылать письма и посылки в свою родную страну. Но ограничившие их правила по существу отнимали часть их зарплаты; лагеря, в которых они были размещены, отличались антисанитарными условиями, а количество пищи часто было даже ниже минимума, необходимого для того, чтобы дать рабочим силу для работы».
Рабства давно уже не существует в цивилизованном мире. Термин «рабский труд» принят Международным Военным Трибуналом для удобства определения ряда преступлений, связанных с использованием и жестоким обращением с людьми, а также для определения различных групп людей, против которых преступления совершались. Порабощение здесь — лишь одно из обвинений, предъявленных этим подсудимым согласно статье II, параграфу (b) I (с) Закона №10 Контрольного Совета. 2-й Военный трибунал в приговоре по делу №4 характеризует рабство следующим образом:
«Рабство может иметь место и там, где нет истязаний. Рабов могут хорошо кормить, хорошо одевать, давать им удобные жилища, и все же они остаются рабами, если их насильственно лишают свободы. Мы можем устранить все доказательства о жестоком обращении, забыть о голоде, избиениях и других варварских актах, но признанный подсудимыми факт порабощения — принудительного неоплачиваемого труда — все же остается. Нет такого понятия, как добровольное рабство. Принудительный крепостной труд, даже если он смягчается человечным обращением, все же остается рабством».
Ясно, что военнопленные являлись объектами рабского труда, поскольку с ними обращались такими методами, принуждали работать в таких условиях, которые запрещены специальными законами и законами человечности. Женевская конвенция 1929 года категорически запрещает использовать военнопленных на работах, непосредственно связанных с военными действиями, для изготовления и транспортировки вооружения и боеприпасов любого рода или в опасных районах. Эта Конвенция точно и детально определяет дозволенные методы обращения с военнопленными.
Мирное население оккупированных территорий и угнанное с оккупированных территорий, а также военнопленные находятся под охраной Гаагской конвенции 1907 года, которая подписана помимо других держав также Германией. Эта Конвенция — своего рода кодекс, устанавливающий обязанности цивилизованных людей, призванных ценить человеческую жизнь и достоинство, уменьшать по мере возможности страдания людей даже во время войны. Конвенция не предусматривала и не могла предусмотреть запрещения всех актов варварства, подобных тем, которые совершались «третьим рейхом» и подсудимыми, и поэтому в ней не могли быть перечислены все подлежащие запрету преступные действия. Конвенция, однако, запрещает эксцессы со стороны оккупирующих военных сил... В частности, ст.52 предусматривает:
«Реквизиции натурой и повинности могут быть требуемы от общин и жителей лишь для нужд занявшей область армии. Они должны соответствовать средствам страны и быть такого рода, чтобы не налагать на население обязанности принимать участие в военных действиях против своего отечества».
Совершенно ясно, что угон, порабощение и эксплуатация Германией мирного населения возлагали на жителей оккупированной страны обязательства, которые не были вызваны нуждами оккупационной армии и не соответствовали по своим масштабам ресурсам страны...
Закон №10 и Гаагская конвенция распространяются, естественно, лишь на часть преступлений, в которых обвиняются подсудимые. Угон, порабощение и жестокое обращение являются преступлениями согласно общепринятым нормам международного права и законам каждой цивилизованной страны.
Систематическое выкачивание германских людских ресурсов для армии сделало нехватку рабочих рук самым узким местом промышленности, а восполнение их — главной проблемой. Подсудимые Альфред Крупп, Лезер, Гудремонт, Инн и Бюлов через посредство РВЕ и РВК[234]
