Стихи и эссе

Дома кричали: 'Вор!', захлопывая двери.

Когда же Истина пред ним предстала во весь рост,
Он в панике приник к твердыне этой — вере
И сжался, как от окрика, ребенок.

7. Искушение второе

Книг этих безмятежные ряды
Как будто бы и впрямь существовали —
Он отшвырнул соперникa труды
И застучал наверх по лестничной спирали.

И он вскричал, склонясь на парапет:
'Извечное Ничто, страсть без конца и края,
О, отпусти того, кто совершенства свет
Познал сейчас, с Тобой отождествляя.'

И камня немудреное томленье
Он ощущал дрожащею рукой,
Как приз ему за подвиг восхожденья,

Как обещание, что плоть угомонится
И обретет, страдалица, покой.
И в лестничный проем нырнул — чтобы разбиться.

8. Искушение третье

Он принцев изучал, походку их и стать,
Что дети говорят, о чем судачат жены,
Он в сердце старые могилы вскрыл познать,
Какие мертвецам не писаны законы.

И неохотно заключил: 'Все врут
Любители помудрствовать лукаво
И к ближнему любовь — причина ссор и смут,
И песня жалости — бесовская забава.'

И пред судьбой склонился так, что вскоре,
Над всякой тварью стал судьею и отцом,
Пока не встретил он в разрушенном соборе

В ночном кошмаре, в темном коридоре
Фигуру с перекошенным лицом,
Его лицом, вопящую: 'О, горе!..'

9. Башня

Архитектура эта для благих;
Вот так и гнал их страх на штурм небес,
Пока Господь не проявил к ним интерес,
Отметив девы непорочный лик.

Почиют здесь миры триумфов, и в ночи
В абстрактных домыслах Любовь дотла горит.
И Воля ссыльная, вернувшись, говорит
Таким возвышенным стихом, что плачут палачи.

Колодец бы взамен уж лучше б сладить им,
Но их преследует водобоязнь. Сейчас
Кто видит все, становится незрим.

Но и волшебникам здесь нелегко самим —
Они, по климату нормальному томясь,
Прохожему вздохнут: 'Остерегайся нас!'

10. Самонадеянность