Краткий очерк истории философии

регулирования взаимоотношений людей, явится важным условием перерастания социалистических общественных отношений в коммунистические.

В Программе КПСС, в советской и зарубежной марксистской философской литературе рассматривается вопрос о простых общечеловеческих нормах нравственности, выработанных народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с природой и социальным гнетом. «Простые нормы нравственности и справедливости, которые при господстве эксплуататоров уродовались или бесстыдно попирались, коммунизм делает нерушимыми жизненными правилами как в отношениях между отдельными лицами, так и в отношениях между народами». Признание общечеловеческих простых норм и законов нравственности не означает отрицания классового характера морали. Коммунистическая мораль, выражая интересы рабочего класса, всех трудящихся, соответствует прогрессивному развитию общества, его закономерностям. Она выступает поэтому как общечеловеческая мораль, является высшим результатом нравственного прогресса, включает в себя простые общечеловеческие нормы и законы нравственности.

Огромное значение в формировании коммунистической нравственности КПСС, советские философы придают трудовому воспитанию, активному участию в общественно-производственной деятельности.

Разработкой этических проблем интенсивно занимаются зарубежные марксисты. Г. Бёк в работе «О марксистской этике и социалистической морали» (ГДР, 1959), Р. Миллер — «Формирование социалистического человека» (ГДР, 1958) показывают, как в практике социалистического строительства преодолевается буржуазная мораль и развивается мораль социалистическая. Французские марксисты подвергают критике антинаучные концепции морали. Ж. Канапа в своей работе «Экзистенциализм — это не гуманизм» (1947) дает глубокий анализ антигуманистической сути этики экзистенциализма, показывает ограниченность буржуазного гуманизма и излагает марксистскую этику, в основе которой лежит социалистический гуманизм. Ж. Коньо в книге «Социализм и культура» (1957) рассматривает коллективизм как главный принцип коммунистической морали — антипода буржуазной индивидуалистической морали. Американский марксист Г. Селзам в работе «Марксизм и мораль» (1943), исследуя содержание марксистской этики, пишет, что она изучает моральную сторону социальных процессов (войны, нищеты народных масс и т. д.) и дает им нравственную оценку. Советские и зарубежные марксисты убедительно доказывают лживость утверждений буржуазных теоретиков, будто марксизм, признавая действие объективных законов развития общества, делающих неизбежной гибель капитализма и победу коммунизма, отрицает моральный фактор, моральные побуждения людей, игнорирует принципы гуманизма. На самом же деле только марксизм дает научное объяснение роли морали в общественно-историческом процессе и проникнут высокими принципами социалистического гуманизма.

§ 4. Философские проблемы естествознания и их разработка в марксистской литературе

Продолжение революции в естествознании XX в. и философия. Начавшаяся в конце прошлого века революция в естествознании к середине нашего столетия превратилась в научно-техническую революцию. Великие достижения фундаментальных наук о природе (физики, химии, биологии) и развивающейся в тесной связи с ними математики в познании законов природы вызвали к жизни новые области техники и производства: радиоэлектронику, автоматику, ядерную энергетику, ракетостроение, производство синтетических материалов и новых эффективных лекарств и т. д. Ярчайшее выражение современной научно-технической революции — прорыв человечества в космос, начатый запуском советских спутников и историческим полетом Ю. А. Гагарина.

Но если современная техника базируется на новейших открытиях естествознания, то в свою очередь в прогрессе техники заключена главная движущая сила развития науки. Опираясь на непрерывно совершенствуемую экспериментальную базу, наука в наши дни развивается быстрее, чем когда-либо в истории, и ее развитие носит ярко выраженный революционный характер, поскольку то в одном, то в другом коренном пункте требуется пересмотр воззрений на природу. Это касается прежде всего физики. Начавшись в конце XIX в., революция в физике продолжается и поныне: не только классические, но и возникшие в XX в. новые теории (теория относительности и квантовая механика) уже оказались недостач очными для объяснения лавины новых экспериментальных фактов, касающихся микромира. Создание общей теории элементарных частиц, по мнению самих физиков, требует принципиально новых, «сумасшедших», т. е. непривычных, ломающих каноны, идей. Революция в естествознании ныне не ограничивается физикой. Она расширяется, захватывая математику, сопряженные с физикой области химии, а теперь и биологию, которая во второй трети нашего столетия совершила подлинный скачок в познании основы жизни и механизма наследственности.

Все более глубокое проникновение в сущность природных процессов закономерно привело к повышению роли научной теории и тем самым еще более сблизило теоретическое естествознание с философией. Это сближение выражается, во-первых, в том, что естествоиспытатели-теоретики XX в., как правило, весьма активно выступают по философским вопросам своей науки, а многие из них и по более общим вопросам теории познания, логики научного исследования, общественного значения науки. Философский индифферентизм, еще в XIX в. присущий многим видным представителям естествознания, в наши дни вышел из моды.

Это сближение выражается, во-вторых, в том, что в философской литературе, притом не только марксистской и не только позитивистской (которая спекулировала и продолжает спекулировать на успехах науки), но и других, самых различных направлений, значительно вырос удельный вес философских проблем естествознания. Другое дело, как трактуются в этой литературе научные открытия, какие философские выводы из них делаются. Но даже представители религиозно-философских течений вроде томизма теперь считают невозможным обходить коренные вопросы, поставленные перед философией науками о природе.

Философские проблемы естествознания имеют большое значение для развития современного философского знания, и в идейной борьбе, определяющей развитие философии, им принадлежит очень важная и непрерывно растущая роль.

Подлинно научное решение философских проблем, поставленных развитием естествознания, может дать только философия марксизма. Неразрывно связанная с естествознанием в период своего формирования и всего последующего творческого развития, марксистская философия середины XX в. столь же прямо и открыто ориентируется на союз с естествознанием, на сотрудничество с деятелями всех наук в целях создания современной научной картины мира и дальнейшего развития диалектического метода.

Для того чтобы идейная борьба вокруг философских проблем современного естествознания, ведущаяся не только в специальной философской, но и в естественнонаучной литературе, была лучше понята, надо отметить сдвиги, происшедшие в мировоззрении деятелей науки за последние десятилетия. Основой развития естествознания XX в., как и в прошлом, безусловно остается материализм. Исследователей природы неудержимо влечет к материализму их собственная экспериментальная и теоретическая деятельность, повседневно убеждающая людей науки в объективно реальном существовании явлений и законов природы, в возможности познания мира таким, каков он есть на самом деле. Подавляющее большинство естествоиспытателей нашего времени стоит на позициях того «естественнонаучного материализма», о котором писали Энгельс и Ленин, хотя далеко не все ученые сумели перейти на позиции сознательного отстаивания материалистических воззрений и поэтому не всегда умеют последовательно провести материалистическую точку зрения при обсуждении философских проблем своей науки.

Некоторые ученые XX в., будучи материалистами по существу, отдают известную дань предрассудкам либо религиозного, либо агностического характера. Так, два крупнейших физика-теоретика XX в. — А. Эйнштейн и Н. Бор — в целом выступали как материалисты, но влияние принципа «экономии мышления» сказалось на некоторых суждениях А. Эйнштейна по философским вопросам теории относительности, а в «принципе дополнительности» Н. Бора критика механического детерминизма переросла в критику детерминизма, как такового, с позиций позитивизма. Было бы, однако, неверно зачислять на этом основании Эйнштейна или Бора в позитивисты.