Окопники

Не обретет свои пределы…

Верста ложилась по версте,
Средь грома дымного и звона.
Висели танки на хвосте
Немецкой панцирной колонны.

Врагом был взорван виадук,
Упал в небыструю Маглушу,
К реке сомкнули полукруг
И наши танки, и «Катюши».

Послали залп свой по врагу
И закрутились на пригорке.
Искали брод через реку,
Дыша огнем, тридцатьчетверки.

— Постойте!.. — им наперерез
— Бежит малец,
В фуфайке длинной.
Кричит: — Постойте ж, наконец!

Взорваться можно…
Дальше — мины.
За ним растерянная мать:
— Родные, милые… Браточкн!
Здесь можно броды отыскать, —
Его послухайте…
Сыночка!

— Поставил мимы немец — вор
— И слева к берегу, и справа.
А череч ениып мамкин двор
Нормальной будет переправа.

Ич танка вышел политрук:
— Хочяйскнй двор наклонно — ровен,
— Да мере» речку ну жен сруб,
А где возьмешь на это бревен?

Скачала мать:
— Ломайте дом!
Ведь он… Хорошая соснина.
Пока немые за бугром —
Давите, бейте сатанину. —

И стали хату разбирать —
Большую, теплую, родную.
— Не жалко, мать?
— Не страшно, мать?
— Переживем, перезимуем!

Откину в сломанный топор.
Убрала доску от фронтона.
Череччабор и череч двор
Пошла моторная колонна.

И все в историю ушло
Через подворье Кузнецова:
Ново — Петровское село…
Снега,
Окопы Подмосковья.

Забрел я в юность на пути:
Еще жива, совсем седая…
Светился орден па груди —
Ютилась бабушка в сарае.

… Как кровь, что алою была
Не потечет обратно в тело,
Так жнзнь, которая прошла —
Не обретет свои пределы.

Я УПАЛ У РАЗБИТОГО ДОТА

Под Бреслау, за Одер — рекою,
Я, споткнувшись, па камни упал.
Не заметил, как в зареве боя
От сомкнувшейся цепи отстал.