Я спешу, порываюсь подняться,А сосед мой кивает: — Молчи!.. —Тени сада на окна ложатся,Над готической крышей — грачи.Стены, двери и девушка в белом,И такая вокруг белизна!— Где я? Что я? —Шепчу оробело.А за дверью бушует весна.Простынь мну непослушной рукою,Неразборчивых мыслей накал..Да ведь это за Одер — рекоюЯ, споткнувшись, на камни упал!Я упал у разбитого дотаИ в бессилье лежал до утра.И родная пехотная рота…— Где пехотная рота, сестра? —— Наклоняется девушка в белом:— Вы в санбате у нас не один!Ваша рога, понятное дело,От Бреслау пошла на Берлин.Громом танки ее прогремели,Самолеты гудят в облаках.Бьют «Катюши» по видимой цели.Слышит мир ее кованый шаг.— Не хочу этой белой палаты,И диета бойцу не нужна.Там ведь намертво бьются ребята,Выдаст им паек старшина.Ждет сержанта упавшего ротный —Эх, какой командир мировой!Он?то знает, в победу влюбленный,Что вернусь я здоровый, живой… —И сестра улыбнулась приветно:— Ваша рана в груди нелегка!.. —По Берлинской дороге победнойГравий бьют ветераны полка.
СОЛОВЬИ НАД ОКОПОМ
Чуть заря вдали затрепетала,Соловей затёхкал и затих,Над огнем и смертью, над металлом,Над судьбой товарищей моих.А за ним порывисто и ровноГрянули другие соловьиВдоль системы нашей обороны,Где неотпожарились бои.Над кровавым нынешним, вчерашним,По — над лесом, лугом и рекой,Над пока невспаханною пашней,С гильзами пустыми под рукой.Над моей дорогою прощальной,Над весною, вмятою в кипрей,Свищет непонятный, нереальныйКурский иль кавказский соловей.Мы свои патроны расстреляем,Бомбы многотонные взорвем.Голубым, цветным победным маемПригласим на праздник соловьев.И пускай над замятью вчерашней,Над весною, вмятою в кипрей,Свищет голосистый, настоящийКурский иль кавказский соловей.
БУЙНЫЕ ТРАВЫ
Над черным окопом, у выбитой танками нивы,Зеленым дождем расплескалась ожины листваИ шмель пробасил, залезая в цветок торопливо,И вышла на свез муравьев трудовая братва.Над черным окопом взметнулись узорные травы,Встречая последней военной зари торжество.Весна на Кубани согрела поля и дубравы —
