колонны и даже большую дверную перекладину. Марден пытался при свете электрического фонаря найти иероглифические надписи, которые строители затонувшего дворца могли вытесать на известняковых камнях. Но все камни густо покрывала подводная растительность.
На следующий день водолазы отважились проникнуть еще глубже в жерло колодца. 70 футов, 80 футов, 90 футов. Измеритель глубины перешел сотню. А потом два смельчака достигли 120, 130, 140 футов ниже поверхности. Хотя они и нащупали дно, однако сенот еще не кончался. Продолжением колодца был странный невысокий тоннель. Куда он ведет?
Водолазы попытались проникнуть в него. Свет фонаря Литлхейлса выхватил из темноты какой-то предмет в виде браслета. Позднее оказалось, что это ручка глиняного кувшинчика. Литлхейлс хотел поднять находку, но по пояс погрузился в кашицеобразный ил. Взбаламученный ил поднялся вверх, закрыл свет электрических фонарей, и оба водолаза на минуту погрузились в ужасающую темноту. Когда ил осел, Марден и Литлхейлс попытались проникнуть еще дальше в таинственный тоннель, но их дыхательные аппараты не были приспособлены к работе на такой глубине. И они стали медленно возвращаться. На другой день водолазы вновь отправились в тоннель. На этот раз они взяли с собой прочный нейлоновый канат и закрепили его пятикилограммовым якорем в устье тоннеля. Исследователи хотели проникнуть подальше, но, не проплыв и 15 метров, вынуждены были повернуть назад.
Сенот, не желавший раскрывать свои тайны, наказал обоих смельчаков. При возвращении они забыли об осторожности и поднялись на поверхность слишком быстро. В итоге — кессонная болезнь. Нужна была барокамера, но у археологов ее не было, и водолазов пришлось срочно отвезти на джипе в Мериду. Оттуда они на специальном четырехмоторном самолете были переброшены в городок Панама-Сити во Флориде, где находился декомпрессионный центр американской армии. Через несколько дней оба были здоровы, но к цибильчальтунскому сеноту вернулся только один Марден. Он еще несколько раз спускался в колодец, но до загадочного тоннеля больше так и не добрался.
Итак, вопрос о том, соединялся ли цибильчальтунский колодец этим тоннелем с другими водоемами, остался без ответа. На другой вопрос: был ли сенот Шлаках подобно чиченицкому «Колодцу смерти» местом человеческих жертвоприношений? — исследования дали положительный (хотя и не окончательный) ответ. В колодце удалось обнаружить человеческие — преимущественно женские — кости, в том числе и типично майяские уплощенные черепа, а также глиняную флейту, на которой играла либо несчастная жертва перед тем, как ее сбрасывали в сенот, либо майяский жрец. Поверхность флейты была покрыта синей краской — обычным для майя символом жертвоприношения, что не оставляло сомнений в ее погребальном назначении.
Всего же за четыре рабочих сезона со дна озера было поднято более 30 тысяч предметов, главным образом керамических обломков и совершенно целых сосудов, а также костяная заколка для волос, украшенная обширной иероглифической надписью, желтый костяной перстень, костяное сверло, маленькая глиняная фигурка ягуара и много других вещей.
В заключение, на наш взгляд, было бы справедливо упомянуть о Татьяне Проскуряковой известной американской исследовательнице русского происхождения, внесшей огромный вклад в изучение классической культуры майя. Ее научные выводы базировались на разнообразных находках и архитектурных остатках строений майя, обнаруженных археологами, в том числе и в Чичен-Ице.
Татьяна Проскурякова родилась 23 января 1909 года в Сибире, в г. Томске. Когда началась Первая мировая война, ее отец был назначен на должность инспектора артиллерийских орудий и вскоре отправлен за границу для надзора за изготовлением оружия для России. В 1916 году к нему переехали и остальные члены семьи. Некоторое время семья Проскуряковых провела в Огайо, затем в Филадельфии и, наконец, в Пенсильвании, где после революции в России Проскуряковы были вынуждены остаться навсегда.
В 1930 году Татьяна Проскурякова получила степень бакалавра архитектуры (в государственном Университете штата Пенсильвания), работала некоторое время продавщицей в магазине (найти хорошую работу во время Великой депрессии было довольно тяжело), а затем была принята на работу в университетский музей.
В 1936 году ее пригласили присоединиться к экспедиции в Пьедрас-Неграс в качестве художника для зарисовок эскизов реконструкции археологических памятников Чичен-Ицы, Тикаля и Йашчилана. В 1939 году она участвовала в экспедиционных исследованиях в Копане и на Юкатане. С 1941 года она работала в Институте Карнеги, а с 1958-го по 1977 год в музее «Peabody» в Гарварде.
Особый вклад Татьяна Проскурякова внесла в расшифровку письменности майя. Хотя ей не удалось окончательного расшифровать систему письменности майя, она сделала большой поворот в расшифровке текстов майя в Пьедрас-Неграс (Piedras Negras), а также стел в Тикале и Чичен-Ице. Проскурякова сделала выводы, что надписи майя повествуют о событиях из жизни правителей майя, что позволило идентифицировать многочисленные глаголы (например, умереть, родиться и т. д.). Более того, анализируя даты и иероглифы, ей удалось установить очередность правления семи царей в 200-летнем промежутке времени.
В 1962 году за достижения в американской археологии Татьяна Проскурякова была удостоена медали Альфреда Винсента Кидцера. В 1971 году она была названа Женщиной года штата Пенсильвания. В 1977 году Университет Тулана и Университет штата Пенсильвания присвоили ей почетную ученую степень. В 1983 году ее избрали членом Американского философского общества. И наконец, в 1984 году она была удостоена высшей награды Гватемалы, присуждаемой иностранным деятелям, — Орденом Кецаля.
Скончалась Татьяна Проскурякова в 1998 году и была похоронена в Пьедрас-Неграсе.
ЭПИДАВР ИЛЛИРИЙСКИЙ
«В этот год случилось во всем мире землетрясение, вскоре по скончании Юлия Апостаты. Море покинуло брега свои, словно господь наш бог снова наслал на землю потоп, и все повернуло вспять, к хаосу, который и был началом всех начал. И море выбросило на берег корабли и разметало их гго скалам. Когда жители Эпидавра увидели это, то устрашились они силы волн и убоялись, что горы воды хлынут на берег и город будет ими разрушен. Так и случилось, и стали они взирать на то с великим страхом. Тогда вошли они в дом к старцу и привели его на берег, как делали всякий раз, когда начинали войну». Старец Илларион «начертил три раза крест на песке и простер к морю руки, и застыли все, кто видел это, в изумлении и радости, ибо море остановилось у ног его и вскипело, и стало бурлить, словно гневалось на брега свои, а потом медленно отступило и затихло. И тем прославился он в городе Эпидавре, как и повсюду в этой стране, где идет слава его от отцов к детям, и живет этот сказ меж людьми здесь». Так повествовал анонимный средневековый летописец о чуде, совершенном святым Илларионом во спасение древнего города Эпидавра Иллирийского. Этот город был основан иллирийцами в VII веке до н. э. на пересечении торговых путей и долгое время имел важное стратегическое значение для Далмации.
В IV веке, как правдиво сообщал летописец, Эпидавр пострадал от сильного землетрясения: многие его строения были разрушены, а большая часть города погрузилась в море и постепенно исчезла под толстым слоем песка и ила. Ослабленный Эпидавр в конце V века перешел под власть остготов. Освободившись от их гнета с помощью Византии в середине VI века, город находился под ее защитой. В 614 году в результате нашествия варваров, объединенных со славянскими племенами, Эпидавр был разрушен и
