Суматоха, поднятая появлением Гарри, еще долго не успокаивалась. Всё семейство Уизли кружило вокруг гостя. Молли нескончаемо дотрагивалась до него, не замолкая, ругала и тут же пыталась накормить всем и сразу. Джинни задалась целью рассказать всё, что случилось за год, то и дело перескакивая с одной истории на другую. Гермиона, мягко улыбаясь, поправляла все неточности её рассказа, добавляя новые детали и характеризуя те или иные поступки героев очередного повествования. Рон всё куда-то тянул Гарри, предлагая поговорить спокойно за бутылочкой огневиски. Его предложение тут же встречало шумный протест со стороны женской части семьи. Артур призывал оставить Гарри в покое, при всём умудрился раз десять пожурить его за отсутствие на первом официальном праздновании победы и напомнить, что он должен обязательно присутствовать на вечере памяти в следующую субботу. Лишь Чарли как-то странно- грустно смотрел на Гарри, так ничего и не сказав.
Смиренно приняв бурное гостеприимство семейства Уизли, Гарри смог выбраться во двор. Услышав за собой шаги, он поспешил скрыться за сараем для мётел. Суета вымотала его. Привыкнув за долгий год к одиночеству, он устал от шумной компании. Требовалось хотя бы несколько минут тишины.
Звёздное небо над головой удручало своей блеклостью. В горах звёзды находились так близко и светили так ярко и четко, что казалось, протяни руку и можно дотронуться до огонька. Там ночь всегда укрывала небо бархатным синим покрывалом. А здесь звёзды были далеко, ночь - тусклой черной тряпкой.
Гарри прикрыл глаза. Год. Как, оказывается, много изменилось. Гермиона. От неё пахло молоком и мёдом. Вязким, пряным мёдом. Гарри с удовольствием вслушивался в биение двух сердец, специально сев как можно ближе к подруге. Беременна. И нет сомнений, кто отец. Глубоко внутри шевельнулась грустная ревность. Когда-то давно, казалось, в прошлой жизни, между Гермионой и Роном всё было зыбко, запутанно, и Гарри всерьёз думал о том, чтобы предложить ей сделку. Ведь гораздо лучше заключить брак с той, кто будет в курсе с самого начала и уже доказала свою верность и стойкость, неотлучно находясь рядом. Не обманывать. Не давать ложных надежд на чувства, которых нет и не может быть. Но он так и не решился, опасаясь обидеть её и окончательно испортить отношения с Роном. Теперь, оглядываясь назад, Гарри понимал, что ничего хорошего не получилось бы.
Шорох мелкого гравия, устилавшего задний двор Уизли, заставил напрячься. Кто-то медленно и осторожно шел в ночной тьме. Гарри замер, пытаясь понять, кто из Уизли вышел вслед за ним из дома.
- Гарри? - тихий голос Чарли.
- Я здесь, - Гарри вышел из-за сарая и безмятежно улыбнулся.
Чарли продолжал всё также странно-грустно смотреть на него, как и в доме.
- Что тебе? - Гарри мягко коснулся его плеча, позволив поймать свою ладонь.
- Ты так вырос за те несколько лет, что я тебя не видел.
- Наверное, странно видеть, как кто-то становится старше? Правда? Не стареет, а взрослеет? Да? - Гарри хотелось уйти. Всё внутри кричало о неправильности происходящего. Не должно быть так. Не может давняя смутная история получить внятное продолжение. Не сейчас. А когда? Тут же отозвалось что-то в мыслях. Когда? Сколько можно прятаться в своём горе. Может быть, это то, что нужно именно сейчас.
- Странно, - согласно качнул головой Чарли. - Как ты?
- Нормально, - соврал Гарри. - Пойдём в дом. А то скоро нас хватятся и придётся объясняться… - умолк, сомневаясь, стоит ли говорить, но все же продолжил: - … как тогда.
- Ну, тебе уже не пятнадцать, - Чарли не выпустил его ладонь.
- Пойдём, - Гарри потянул его в сторону дома, подавляя в себе непрошеную дрожь. Прикосновения чужой руки вызывали странную смесь чувств.
- Гарри! - Чарли остановился, не давая себя увести ближе к дому, к свету, заставляя остаться в ночных сумерках.
Гарри замер, медленно развернулся, понимая, что его раздирают два желания. С чувством врезать этому высокому, статному магу. Или вцепится в него, повалить на землю. Кусаться и царапаться, сдирая с него мантию, впиться в плечо зубами, вжимаясь в горячее человеческое тело под собой. Подчинить себе…
Взгляд Чарли стал жестче, и это вызвало еще одну вспышку в груди.
- Останься, - он потянул Гарри на себя, заставляя приблизиться вплотную.
Гарри безвольно поддался, все силы уходили на сдерживание собственных инстинктов. Прожить около полутора лет в монашеском воздержании… это было слишком непосильным испытанием для юного эльфа, только-только вошедшего в полную силу наследия. И получившего все «прелести» этого наследия.
Он смотрел в голубые глаза Чарли, чувствуя его запах. Древесная кора и слабый, еле заметный отголосок серы. Скользнул взглядом к губам, сдерживая себя, чтобы не потянуться к ним. Зачарованно смотрел на голубую жилку, пульсирующую под кожей шеи. Чарли прижал его к себе, медлил, решаясь.
Дверь громко хлопнула. Звук гулким эхом разнесся по двору. Гарри медленно отступил, развернулся и вошел в черту света, льющегося из окон дома. Наваждение спало, и сейчас он чувствовал себя мерзко. Словно кого-то предал.
Он остался на ночь, поддавшись на уговоры Молли. Поспешно влил в себя несколько стаканов огневиски и бесцеремонно завалившись спать в комнате Рона. Утром долго извинялся перед Гермионой, которая ушла переночевать к Джинни. Попутно выяснив интересную деталь.
- Ну, что ты заладил! Всё нормально.
Гарри улыбнулся и медленно протянул руку, дотронувшись до пока еще плоского живота Гермионы:
- Вам обоим должно быть хочется быть ближе к Рону.
Гермиона озадачено смотрела на него, потом, бросив быстрый взгляд на двери кухни, взяла его за руку и вывела во двор. Торопливо зашептала:
- С чего такие предположения!?
- Я слышу его сердце, - теперь уже Гарри озадаченно и беспокойно смотрел на подругу.
- Рон не знает. Никто не знает. Я еще не говорила.
- Почему?
Гермиона кусала губы, отводя взгляд:
- Он несколько раз говорил, что не хочет детей. Вообще. Боится. Боится, что у него всё будет, как у отца. У Артура.
- Напишешь мне, как всё образуется?
Гермиона резко вскинулась:
- Ты опять решил исчезнуть?
Гарри посмотрел в сторону:
- Не знаю. В субботу пойду на этот вечер. А там… там посмотрим.
* * *
Все оставшиеся дни до субботы Гарри провёл в Малфой-мэноре. Он вполне успешно скрывался от нового жильца, Астории. Драко женился. Тихо. Без пышных торжеств и лишних гостей. На приглашение выйти к ужину и познакомиться с новым членом семьи Гарри ответил отказом, чем вызвал бурную реакцию Драко:
- Что, считаешь ниже своего достоинства выйти к обычному человеку? Моя мать тоже человек, но на неё ты чуть ли не молишься!
Гарри, расположившийся на собственной постели, устало оторвался от коробки, которую передал ему нотариус Малфоев, и с глухим раздражением посмотрел на собрата:
- Просто я не хочу.
- Я сам ей расскажу о тебе!
Гарри дёрнул плечом. Дескать, делай, что хочешь, только отстань от меня. Коробка, сделанная из грубого, не обработанного дерева занимала все его мысли всё то время, как попала к нему. Из рук он её выпустил лишь тогда, когда отправился к Уизли. А вернувшись в мэнор, снова не отрывался от неё.
- Окажи нам великую честь, о, славнейший из славнейших мечников, - услышав язвительную просьбу, Гарри громко зарычал, исподлобья разглядывая Драко.
Тот раздраженно прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Близость другого эльфа будоражила в нём всё. Заставляло ревниво следить за каждым шагом предполагаемого соперника. И в тоже время вызывало ядовитое беспокойство. Эмоциональное состояние Поттера дёргало. Казалось бы, уже пора успокоиться. Начать жить дальше. Гибель Мастера - тяжелая утрата. Гибель партнёра - еще более невыносимая потеря.
