- Стойте! - голос Дамблдора стал строже.
Гарри нервно рассмеялся:
- Сейчас он остановится и вытворит что-нибудь еще! О, боги! Мастер, как я теперь вас понимаю! Неудивительно, что вы ограничивали нас во всём. На собственном опыте, так сказать, прочувствовали последствия вседозволенности и свободы.
Люциус замер, ссутулился.
- Мистер Малфой…
Договорить Дамблдор не успел. Серая тень с силой швырнула его к стене, прижала и зашипела:
- Оставь меня, старик, если хочешь жить.
Гарри прислонился к стене рядом, сложил руки на груди и скептически протянул:
- Ну, да. Вполне логичное продолжение. Жаль, что ты не убил его сейчас. Жаль. И место-то какое выбрал. Прямо под факелом. Теперь он имеет удовольствие видеть твои паленые глазки, клыки и татуировки мечника.
Дамблдор скорее с удивлением, чем со страхом разглядывал Люциуса. Тот же, очнувшись от вспышки агрессии, отпустил его и побрёл в глубь коридора…
В эту ночь Гарри лежал без сна. Так глупо. Просто смешно. Мастер… Мастер всегда был для него непререкаемым авторитетом. Идеалом. А теперь… теперь было просто дико осознавать, что Мастер совершил столько нелепых, глупых ошибок… Риддл… Дамблдор…
Наконец, не выдержав, Гарри наплевал на ранний утренний подъём и снова достал думосброс, выбрал следующую дату.
- Я уже боюсь смотреть, - выдохнул он, наблюдая за тем, как туман складывается в четкие яркие образы.
Кабинет. Яркое весенние солнце заливает всё вокруг тёплым желтым светом, отражается в стекле алхимических приборов, рисует хитрый узор на стене.
- Мистер Малфой, так что же всё-таки произошло прошлой ночью?
- Ничего, - Люциус очень внимательно разглядывал собственную ученическую сумку, поправлял ремешок, ногтем царапал её дорогую, красивую ткань, вслушиваясь в неприятный зудящий звук и, казалось, ничуть не заинтересован разговором с директором.
- И всё же. Я хочу вам помочь, мистер Малфой.
- Я не нуждаюсь в вашей помощи. - Люцуис раскрыл сумку и стал перебирать её содержимое.
- Вы странно выглядели.
- Что в темноте только не померещится сослепу, - меланхолично отозвался Люциус, не поднимая головы.
- Хамите, Мастер, однако, - Гарри покачал головой.
- Вы можете говорить на парселтанге?
- С чего вы взяли? - Люциус пожал плечами, по-прежнему уделяя больше внимания своей сумке.
- Можно посмотреть мои воспоминания, - Дамблдор был терпелив и мягко улыбался.
- Субъективно.
- Можно посмотреть ваши воспоминания, - улыбка директора стала еще теплее.
- Незаконно. - Люциус оставался меланхоличен и предан сумке.
- Можно…
- Нельзя, мистер Дамблдор. Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, то прошу вызвать поверенного в делах Малфоев или нашего семейного нотариуса. Или, на худой конец, представителя из отдела по надзору за несовершеннолетними. - Пробубнил Люциус, не переставая копаться в собственной сумке и не поднимая глаз.
- Почему не отца? Проще было бы вызвать отца.
- Вызывайте отца, - кивнул головой.
Гарри подошел вплотную к сидящему Люциусу, опустился перед ним на колени, стал вглядываться в его лицо.
- Живой. Ты сейчас живой, - он поднёс пальцы к его щеке, замер на мгновенье, попытался дотронуться, но пальцы прошли сквозь неё. Гарри скривился, переживая приступ удушливой боли в груди. - Живой… - Все же взял себя в руки и посмотрел внимательно в глаза Люциуса, - Действительно, а почему не отца?…
* * *
Утром, не выспавшийся, злой, как черт, Гарри отправился на занятия. Но там был крайне невнимателен и рассеян. Наконец, дождавшись перерыва, он банально сбежал в Малфой-мэнор не в силах больше терпеть собственные мысли, которые ядовитым пчелиным роем жалили, принося боль и тихую, и от того еще более невыносимую панику.
Драко встретил его прохладно, узнав, что Гарри срочно нужна Нарцисса, немного смягчился и даже не язвил, провожая в комнаты матери.
- Расскажи мне о молодом Люциусе. Каким он был?
Цисси тяжело вздохнула, тоскливо посмотрела на Гарри:
- Оставь его. Перестань мучить себя.
Гарри, как в детстве, опустился перед ней на пол, уткнулся в её колени и прошептал:
- Пожалуйста. Мне важно выяснить некоторые детали.
- Я не знаю, каким он был, - начала она, нежно перебирая его волосы, - мы тогда были… мы не были так близки, как в последние его годы. Я помню только, что он беспрекословно подчинялся отцу. Во всем. Мне иногда казалось, что Люциус специально задавливал себя. Он как-то сказал, что ему слишком дорого обошлось неповиновение старшему в роду. Наверное, от того он был излишне строг с вами.
- Ты не помнишь, каким он был в школе? - Гарри с наслаждением вдыхал родной запах, поймал тонкую, фарфоровую кисть матери и стал целовать её.
- В школе… на старших курсах он вечно где-то пропадал. Теперь я понимаю, что именно тогда он связался с пожирателями. О чем потом жалел. Говорил, что эта ошибка, результат непомерной гордости и непослушания.
- А что у них было с Абрахасом?
- Не знаю… - Нарцисса задумалась, - хотя… Однажды Люциус признался, что чуть не ушел из дома. Да- да, - начала вспоминать она, - это как раз случилось, когда Абрахас запретил мне продолжить обучение. Я так хотела пойти в гильдию зельеваров. Мне всегда нравилась эта наука. И Снейп тогда пообещал помочь. Но Абрахас запретил, и Люциус поддержал его. Мне тогда было так обидно. А Люциус сказал, что понимает меня, но мы сделаем так, как говорит старший в роду. Что он уже раз ослушался отца, и это привело к страшным последствиям. И… и добавил, что не хочет больше подвергать сомнению авторитет Абрахаса. Я спросила, что значит больше, а он ответил, что был момент, когда он чуть не ушел из дома, полностью перестав не только подчиняться отцу, но и вообще разговаривать с ним.
- Сколько ему было?
- Года двадцать три - двадцать четыре, - Нарси улыбалась печальной улыбкой, глядя на Гарри.
- Да нет! Когда он перестал разговаривать с отцом.
- Не знаю. Наверное, это случилось еще в школе.
- Вот почему «не отца», - Гарри вновь спрятал лицо в её коленях и облегченно выдохнул. Внутри стало так легко и свободно. - Вот почему он не отправился домой.
- Что, дорогой? - Цисси прислушалась к бормотанию.
- Ничего. Спасибо большое! Ты себе не представляешь, как помогла мне!
Весь оставшийся день и часть вечера Гарри провёл у Малфоев, намеренно раздражая Драко. Ему доставляло странное, иррациональное удовольствие наблюдать за тем, как этот ревнивый неврастеник хмурится и закусывает губы, в то время как он сам являл Астории всю галантность и обходительность, на которую только был способен.
Вечером он отправился домой, впервые за долгое время спокойный и даже в какой-то мере счастливый. Где его ждал очередной сюрприз.
- Гарри?
- М-м-м? - отозвался он, не отрывая взгляда от учебника политологии.
- Гарри, я бы хотела проконсультироваться у гоблинов.
