жизнь полна случайностей, — говорит Макаров, — и тот, кто умеет быстро найтись при различных обстоятельствах и устранить затруднение, тот всегда готов к этим случайностям».
«Витязь» во время похода обнаружил прекрасные парусные качества. Макаров с восторгом любовался «Витязем», когда он в свежую погоду под зарифленными парусами несся птицей, рассекая волны.
Но при всей своей любви к овеянным романтикой-парусным кораблям, Макаров хорошо понимал, что эпоха парусного флота навсегда миновала, что пришедший на смену парусу винтовой двигатель вскоре не оставит на флоте ни одного парусника.
В своей книге «Без парусов», являющейся прощальным приветом парусному делу, Макаров, идя в ногу с веком, прямо высказывает мысль, что отныне бесполезно тратить столько времени на изучение на флоте парусной морской практики, требующей для усвоения долголетнего опыта и труда. На войне паруса уже не нужны, и теперь всякий военный моряк должен стремиться овладеть в первую очередь своей новой, современной специальностью.
Полную интересных мыслей брошюру «Без парусов» замолчала как специально морская, так и вообще официальная печать. Прежде всего не понравился новаторский тон автора. Автор требовал; чтобы каждый моряк проходил суровую школу морской практики. Настаивая на коренной ломке всего военно-морского воспитания и образования, он требовал также, чтобы офицер, кроме основного знания своего дела, знал все, что знает нижний чин. В этом требовании видны принципы школы адмирала Бутакова. Только в таком случае, считал Макаров, офицер может предъявлять к матросу должные требования и взыскивать с него. Этого было достаточно, чтобы труд «Без парусов» не получил признания.
Макаров тщательно изучал стратегическую обстановку дальневосточного края, его берега, природные особенности. Будучи председателем комиссии по обсуждению вопроса о зимовке судов русской эскадры на Дальнем Востоке, он обратил внимание на то, что Владивосток не оборудован как военно-морская база. Макаров доказывал морскому министерству, что при разработке плана войны следует обратить самое серьезное внимание на отсутствие такой базы на Востоке. «Комиссия осмеливается думать, — писал Макаров в одном из протоколов, отправленных в Петербург, — что если бы в главном морском штабе был учрежден отдел, не связанный с текущими делами и специально ведущий военно-стратегическую часть, то организация войны много бы выиграла».
Капитан первого ранга Макаров, в ту пору единственный из русских моряков, правильно понял дальневосточную обстановку и еще за шестнадцать лет до войны с Японией указывал на ряд необходимейших на Востоке мероприятий. Смысл протокола Макарова таков: да проснитесь же наконец, бросьте заниматься пустяками, когда беда на носу!
Действия Макарова были восприняты в главном морском штабе как дерзость, его предложения остались без последствий и лишь прибавили ему врагов, которых и без того у Макарова было достаточно.
Горячее беспокойство Макарова, видевшего беззащитность дальневосточных берегов и неподготовленность флота и баз к назревающей войне, было продиктована чувством глубокого патриотизма, всегда свойственного Макарову. Но горькие истины о положении дел на Дальнем Востоке были поняты царским командованием лишь в позорные дни русско-японской войны, когда самого Макарова уже не было в живых.
Стремление Макарова обеспечить русский флот хорошей базой на Востоке было настолько сильно, что он подымает вопрос: возможно ли искусственным путем воспрепятствовать замерзанию владивостокской бухты Золотой Рог?
Макаров пытается разрешить этот вопрос практически. Он считает необходимым прежде всего изучить условия замерзания Владивостокского порта, исследовать температуру воды и постепенное увеличение толщины ледяного покрова. Одновременно следует производить искусственное поднятие воды нижних, более соленых и замерзающих при более низкой температуре, слоев на поверхность. Циркуляцию воды можно производить двумя способами:
Самый простой из них состоит в том, чтобы с помощью водолазного насоса нагнетать струю воздуха в нижний слой воды. Воздух из шланга устремится в виде пузырьков кверху и погонит вместе с собой нижние слои воды. Второй способ, предложенный Макаровым, заключался в применении винта парового катера и особой трубы, установленной под винтом и другим концом опущенной на глубину. «Приводя в движение машину катера, мы образуем всасывание из трубы, через которую и направится кверху нижняя вода»[60].
Привести в исполнение проект не пришлось, так как в следующем же, 1897 году Россия получила от Китая в аренду на двадцать пять лет Порт-артурскую гавань, и проект Макарова под этим предлогом был похоронен в министерских папках.
Макаров прекрасно понимал, что ко всему следует готовиться заранее, систематично и основательно, он хорошо знал, что флот нельзя готовить в тот момент, когда он окажется необходимым для решительных боевых действий. Подготовка и обучение личного состава, так же как и постройка боевых кораблей, должны производиться исподволь, задолго до момента, когда гром грянет. «Помни войну», — настойчиво твердил Макаров. Он говорил вообще о войне, но в частности подразумевал, конечно, неизбежную войну с Японией, к которой и рекомендовал тщательно готовиться. Флот требовал, по мнению Макарова, коренной реорганизации. Он полностью хотел осуществить девиз Суворова: «тяжело в учении — легко в бою».
По окончании трехлетнего плавания на «Витязе» Макаров представил в морское министерство подробный отчет. Как обычно у Макарова, отчет представлял собой не сухой перечень событий дня, подобно вахтенному журналу, а описание событий с подытоживанием результатов, замечаниями и выводами по всем отраслям судовой службы.
К отчету были приложены сделанные Макаровым многочисленные фотоснимки. Некоторые из них показывают работу матросов на реях во время постановки и уборки парусов.
Поражает обилие мыслей и конкретных предложений, которые высказывает Макаров в отчете. Здесь его замечания и предложения о системе нумерации всех предметов на корабле, о высадке корабельного десанта, о постановке донных мин с корабля, о стрельбе минами на ходу, о подготовке корабля к бою, о работе машин, о неправильной пригонке различных частей машин, о двойном и тройном расширении пара, о быстром подъеме пара, об устройстве боевых угольных ям, о непотопляемости, о водяном балласте, о парусиновом охладителе, об опреснении воды от динамо-электрической машины, о паровом судовом катере, о ванной для кочегаров, о приготовлении наиболее вкусных щей и выпечке хлеба, и т. д. Вся практика военно-морской службы собрана здесь!
Все это темы, конечно, практического порядка. Но в каждую из них, включая инструкцию для двойного и тройного расширения пара, Макаров вносит что-нибудь свое, оригинальное.
Главные принципы всех макаровских мероприятий: упрощение, механизация и извлечение максимальной пользы. Приготовить, взвесить и продумать все заранее, чтобы в нужный момент действовать вполне уверенно, без малейших колебаний и замешательства, — вот к чему стремился, чему учил и что осуществлял на практике Макаров. Его корабль во время учений, маневров и тревог превращался в идеально-четкий, безотказно действующий по расписанию механизм. Все было занумеровано и обозначено яркой краской на видном месте: орудия, котлы, трубы, краны, цистерны, шпангоуты, отсеки. Ни путаницы, ни бестолковщины, ни суетливой беготни никогда на корабле у Макарова не случалось.
На редком военном корабле можно было встретить такую дисциплину и порядок, как на тех кораблях, которыми командовал Макаров.
Но если Макаров много требовал от матросов, то и заботился о них чисто по-отечески, вопросу же питания уделял всегда исключительное внимание.
Он, как и полагалось командиру, никогда не садился за стол, не отведав сначала матросской пищи. К качественной стороне ее он был неумолимо строг. Он следил, чтобы еда была не только обильна и питательна, но и хороша на вкус. Он справедливо утверждал, что вкусная пища влияет на хорошее настроение команды. Кто виноват, если матросы получают невкусный обед? Разумеется кок, — отвечает Макаров. «От уменья кока зависит как вкус, так и питательность приготовляемой для команды пищи», — говорит он.
Для кока «Витязя» Макаров сам написал специальную инструкцию, в которой объяснялось, как надо готовить щи, поджаривать мясо, поддерживать огонь в камбузной плите. Но Макаров понимал, что
