казалось бы, больше всего должна интересовать всех моряков: «Непотопляемость не дочь, а падчерица (морских знаний.
Сознание Форварда — так же как и Макарова — не может помириться с той мыслью, что современный броненосец, эта грозная на вид железная крепость, с такой легкостью преодолевающая большие расстояния и наносящая огромный вред врагу, сама чувствительна к малейшему уколу, и достаточно всего лишь одной мины, чтобы пустить эту несокрушимую крепость ко дну.
«Теоретически, современные корабли совершенно непотопляемы, так как они подразделены на 100 и более независимых отделений. Практически же, как только такой непотопляемый корабль получит пробоину, так сейчас же тонет самым постыдньш образом. Если бы во время потопления были посторонние наблюдатели, то они могли бы выяснить причину, почему непотопляемые корабли тонут; но, так как во время аварии каждый занят своим делом, то выясняется только одно то, что в деле потопления многое очень неясно».
Макаров, выступая под именем Форварда, находит сильные и точные слова, чтобы обратить внимание и морских кругов, и строителей, и исследователей на исключительную важность разработки проблемы непотопляемости: «Тот, кто видел потопление судов своими глазами, — пишет он в повести, — хорошо знает, что гибель корабля не есть простая гибель имущества; ее нельзя сравнить ни с пожаром большого дома, ни с какою другою материальною потерею… Корабль может и должен быть обеспечен от потопления. Существующие наступательные средства не столько сильны, чтобы от них тотчас же тонуть, и Белые корабли легко переносили те удары, которые были роковыми для Синих; следовательно, и Синие могли бы быть в тех же условиях».
Макаров рисует в повести картину гибели броненосца от мины во время сражения Синих с Белыми. «Сила взрыва была так велика, что многие орудия сбросило со своих станков, полетели мачты и шлюпки. Сдвинутые котлы оборвали все паровые трубы. Пар и горячая вода бросились в кочегарные и машинные отделения и задушили все, что было в них живого. Вслед за взрывом, огромная масса воды хлынула в середину судна через пробоину. Переборки были разрушены, ничто не задерживало страшного потока, и броненосец стал быстро погружаться в воду… Общая картина бедствия была поистине ужасна: крики и стоны людей, полузадавленных орудиями и падавшим рангоутом, оглашали воздух; клубы пара извергались всеми люками из батарей, в которых, как в аду, ничего не было видно…»
31 марта 1904 года броненосец «Петропавловск» наткнулся в водах Порт-артурского рейда на неприятельскую мину. Если сравнить показания немногочисленных моряков, спасшихся с «Петропавловска», с приведенным описанием гибели броненосца Синих, аналогия получается почти полная; даже время от момента взрыва до полного погружения корабля совпадает в точности. Как известно, «Петропавловск» затонул молниеносно, всего лишь в полторы минуты. Совпадение созданной воображением картины с действительностью свидетельствует, насколько правильно, до малейших подробностей, Макаров понимал и представлял неизбежные следствия хорошо известных ему причин!
Боевые качества корабля выясняются только во время сражения, средства же против потопляемости должны быть заранее предусмотрены и изысканы. Адмирал Форвард в поисках таких средств приходит к смелому заключению. Он предлагает искусственно затоплять суда, чтобы, «записывая все явления, сопровождающие потопление», найти способы сохранить другие корабли. Сам Макаров применял более экономный и простой способ: он топил модели кораблей. Этот вспомогательный способ научно- исследовательской работы прочно вошел у него в практику; особенно сложным испытаниям подвергалась модель спроектированного им и впоследствии построенного ледокола «Ермак». С целью выяснить, достаточно ли корабль несет в себе живой силы, чтобы опрокинуть от таранного удара равное себе по мощности судно, Макаров соорудил точную модель английского броненосца «Виктория» и долгое время испытывал ее в бассейне Петербургского порта.
Поводом к этому послужила необычная катастрофа, которая произошла с английским броненосцем, носившим это имя, в 1893 году у берегов Сирии[67]. Стали доискиваться причины гибели, появилась масса статей, высказывались различные предположения, но ничего определенного установить не удалось. Тогда выступил Макаров и, заказав точную модель броненосца, после продолжительных испытаний установил, что причиной гибели корабля были продольные переборки.
В своем рассказе о битве Синих с Белыми Макаров также указывает на опасность таких переборок, чаще всего именно они ведут к гибели корабля. «Никто не хотел, — писал Макаров, — вдуматься заблаговременно в средства непотопляемости, никто не хотел вникнуть в сущность этого дела, что и повело к весьма горьким для Синего флота последствиям. В особенности, медвежью услугу оказали продольные непроницаемые перегородки, идущие по диаметральной плоскости и разделяющие машинные и котельные отделения на две части. Как известно, переборки эти предназначены с весьма благой целью уменьшить размеры отделений. Но они грешат против основного принципа непотопляемости: «не допускать крена во время аварии».
Макаров точно разобрал и выяснил причину гибели английского броненосца и в апреле 1894 года прочел публичную лекцию «О непотопляемости современных броненосцев и гибели «Виктории». После окончания лекции Макаров продемонстрировал в бассейне на модели «Виктории» картину ее гибели. Толпа зрителей окружала бассейн. Пустив модель на воду, Макаров осторожно снял пластырь, соответствовавший месту пробоины, и, дав ход судну, едва успел произнести: «Вот, господа, у нас раненый корабль, он еще совсем немного набрал воды…», как модель внезапно нырнула носом в воду, затем перевернулась вверх килем и упала на дно бассейна. Опыт был очень убедителен и красноречиво подтверждал выводы лектора о причинах гибели броненосца.
Макаров, постоянно развивая теорию непотопляемости судов, боролся за ее практическое осуществление, изыскивал средства, которые дали бы возможность кораблю оставаться на воде, имея в корпусе подводные пробоины. Макаров считал, что, помимо аварийных средств, должны быть проведены научные испытания и приняты все профилактические мероприятия. Первое из них и главное — это предварительное испробование модели, когда проверяются расчеты, второе — чтобы корабль по окончании постройки был подвергнут полному испытанию по части непотопляемости. Иными словами, необходимо искусственное затопление выстроенного корабля, не целиком конечно, а по отдельным отсекам и отделениям, в соответствии с заданными условиями. Каждое отделение должно быть затоплено до верхних переборок. Если нигде не обнаружится течи, то корабль можно признать вполне надежным. Но указаниям Макарова и его примеру нигде не желали следовать. «Непотопляемость, — с горечью говорит Степан Осипович в своей книге «Рассуждения по вопросам морской тактики», — находится в упадке на всех флотах, и даже такой случай, как потопление броненосца «Виктория», не вызвал должных мероприятий. На кораблях все еще боятся напускать и выкачивать воду в должном количестве. Виноваты в этом исключительно флотские офицеры, они же и понесут наказание за свою вину в бою, если только не возьмутся за это дело обеими руками».
Предупреждение Макарова не подействовало, и флот, действительно, заплатил за это дорогой ценой. В числе других причин гибели русской эскадры в Цусимском бою было и полное пренебрежение к средствам непотопляемости боевых кораблей.
Обычно вместе с гибнущими в бою судами гибнут и сотни людей. Если нельзя спасти корабль, то необходимо спасти людей. Мимо этого вопроса Макаров, конечно, не мог пройти. Но как это сделать? На корабельные шлюпки вряд ли можно рассчитывать. Много ли их уцелеет в бою? К тому же иметь на борту много деревянных шлюпок опасно в пожарном отношении. Макаров предлагает пробковые или металлические пустотелые понтоны, пловучестью каждый на одного человека. Если люди, очутившись в воде, соединят все свои понтоны в один или несколько больших, получатся плоты, пригодные для спасения значительного количества людей[68]. Очень полезно, по примеру коммерческого флота, иметь пловучие скамейки и табуреты, а также ввести пловучие мостики. Макаров предлагает еще одну меру — укреплять выше ватерлинии снаружи бортов деревянные брусья. С помощью особого приспособления они могли бы сбрасываться в воду и служить средством для спасения людей[69]. Эти брусья были бы также полезны в качестве защитного средства при столкновении с другим кораблем. Кроме того, Макаров предлагает еще ряд спасательных,
