Потом отбрось
Что останется проявленным в пустоте — это истина, только это и есть.
Все остальное — сон.
114.
Любовь.
Решение принять
Семена должны быть посеяны и в уме; там тоже — что посеешь, то пожнешь.
Храм Бога близок, но ум — как густой лес, сквозь который нам приходится прорубать к нему дорогу.
Первый шаг нужно сделать там, где находишься.
Даже если путь далек, сначала преодолеваешь близкое, и в каждом путешествии, не только к истине, начало не отличается от конца — они есть два конца одного отрезка, два полюса одной сущности.
И все же часто мы не можем догадаться по первому шагу, где окажемся в конце; может показаться, что тот первый шаг совсем не связан с последним!
Чарльз Кетеринг вспоминает один интересный случай: Однажды я поспорил с другом, что если я куплю ему птичью клетку и повешу в его гостиной, то ему придется купить птицу.
Друг рассмеялся и сказал, что он мог бы держать клетку и без птицы — ничего особенного!
Он принял условия спора, и я купил ему прекрасную клетку из Швейцарии, которую он повесил в своей гостиной.
Естественно, случилось неизбежное — у жизни своя логика.
Кто бы ни замечал клетку, сразу же сочувствовал ему, спрашивая:
«Когда умерла твоя птица?»
Он отвечал: «У меня ее и не было».
Тогда они спрашивали: «Так зачем тебе пустая клетка?»
В конце концов, устав от объяснений, он пошел и купил птицу.
Когда я спросил его об этом, он сказал:
«Легче купить птицу и проиграть спор, чем давать всем и каждому объяснения с утра до вечера.
А еще, видя висящую пустую клетку день изо дня, мой ум повторял снова и снова:
„Птица!
Птица!
Птица!“».
Так что, если ты свою преданность делу повесишь в уме, как клетку, пройдет не так уж много времени, и птица
115.
Любовь.
Человек живет не в реальности, но в грезах.
Каждый ум создает свой собственный мир, который нигде не существует.
И днем, и ночью ум утопает в грезах.
Когда их становится слишком много и они обретают чрезмерную силу, наступает безумие.
Быть чистым и здоровым значит быть лишенным грез.
Один президент приехал проверить самый большой сумасшедший дом страны.
Директор подвел его к одной из палат и сказал:
«В этой палате лежат страдающие автомобильным неврозом».
Президент с любопытством заглянул в окошечко.
«Но ведь там никого нет», — сказал он.
«Они все там, сэр, под кроватями, чинят автомобили», — ответил директор.
Точно так же каждый лежит под своими грезами.
Если бы этот президент заглянул в себя, что бы он обнаружил?
Разве каждая столица — не огромный сумасшедший дом?
Но свое собственное безумие не замечаешь — и это верный симптом безумия.
Когда кто-то начинает подвергать себя сомнению, видя свое безумие, уверяю вас, его сумасшествию приходит конец.
Осознание безумия отмечает конец безумия.
Осознание невежества знаменует его конец.
Осознание грез прекращает их.
То, что остается, — и есть истина.
116.
Любовь.
Я очень рад получить твое письмо.
Заботы присутствуют в жизни, но не стоит о них беспокоиться.
Беспокойство исходит не из забот, но из нашего отношения к ним.
Быть или не быть озабоченным — всегда наш выбор.
Не то чтобы неозабоченный ум свободен от забот — заботы есть, они неизбежная часть жизни, — но они его не отягощают.
Такой человек всегда смотрит шире; его тоже окутывают темные ночи, но глаза его ждут восходящего солнца, и поэтому его душа никогда не тонет во мраке.
Тело обречено утонуть в ней — на самом деле, уже утонуло.
Осужденные умереть живут свои жизни во тьме; только жизни бессмертных коренятся в свете.
Благословения детям и всем мои наилучшие пожелания.
117.
Любовь.
Нет большей силы, чем доверие к самому себе, — его аромат не принадлежит этому миру; покой, блаженство и истина проистекают из этого аромата.
Доверяющий себе живет на небесах, а тот, кто не доверяет себе, держит в руках ключи ада.
Шотландский философ Дэвид Юм был атеистом, но каждое воскресенье взял за правило посещать проповедь Джона Брауна, убежденного верующего.
Когда люди напомнили ему, что посещение церкви противоречит его собственным принципам, он рассмеялся и ответил: «Я не верю ни слову из того, что говорит Джон Браун, но Джон Браун верит абсолютно всему, о чем ведет речь.
Так что раз в неделю я взял за правило слушать человека, который тотально верит в себя!»
118.
Любовь.
Любовь является еще и огнем, но холодным огнем.
И все же нам приходится в нем гореть, потому что он также очищает; он горит только для очищения.
Шлак сгорает, оставляя чистое золото.
Точно так же моя любовь принесет страдание, ибо я хочу разрушить тебя, чтобы создать тебя снова.
Зерно должно быть разрушено — как иначе родиться дереву?
Река должна закончиться — как иначе ей слиться с океаном?
Так что отпусти себя и умри как иначе ты найдешь
