нелегальному аппарату, нанесли во второй половине 30-х годов сталинские репрессии, проводимые Ежовым и Берией, которые оказались в руководстве органов государственной безопасности. Не менее сложным для нелегальной службы был период, предшествовавший смерти Сталина и разоблачению Берии. В эти годы на грани уничтожения оказались многие зарубежные нелегальные структуры.
С 1939 года нелегальной разведкой руководил 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР, который в феврале 1941 года был преобразован в Первое (разведывательное) управление. Растущая угроза германской агрессии выдвинула перед внешней разведкой главную цель — обеспечить получение сведений о планах и намерениях Гитлера и его союзников, помешать им создать военные и разведывательные плацдармы на Американском и Азиатском континентах.
В начале войны в Латинской Америке нам удалось задействовать нелегальную разведывательно- диверсионную группу во главе с Максимовым, который прибыл в Аргентину в канун 1941 года. Он имел опыт подпольной работы в буржуазной Литве, сражался за республиканскую Испанию в 1936-1937 годах, действовал в нелегальных условиях в других странах. Перед ним поставили задачу организовать диверсии на морских путях снабжения Германии стратегическим сырьем из латиноамериканских стран. За два с половиной года на судах, шедших в германские порты, было заложено более 150 мин, многие транспорты пошли ко дну. Удалось также уничтожить несколько складов в портах Аргентины. Я еще вернусь к рассказу об этом выдающемся разведчике.
В США — я уже об этом говорил — всю войну успешно действовала нелегальная резидентура Рида. В октябре 1943 года в Италии развернула работу нелегальная точка, возглавлявшаяся Боевым. С этим замечательным разведчиком я познакомлю читателей ниже.
Упоминаю о всех этих событиях, в которых мне довелось участвовать на разных этапах моей службы потому, что с той поры, когда я попал в ШОН, именно работа с нелегальных позиций привлекала меня больше всего. Видимо, судьба с самого начала определила мне этот путь в разведке как главный. Ведь еще в 1938 году меня стали готовить на роль нелегала, и только неблагоприятное стечение обстоятельств увело на несколько лет на другие тропы. А жаль. Ведь нелегальная разведка — это самый совершенный вид секретной службы.
Встречи с И.А. Ахмеровым и В.М. Зарубиным вновь укрепили меня в убеждении, что нелегальные формы разведки — это то, к чему следует стремиться. И когда во второй половине 1949 года начальник нелегальной разведки А.М.Коротков предложил мне перейти в его службу, я без колебаний согласился. Так я стал старшим помощником начальника американского отдела нелегального управления внешней разведки.
Здесь жизнь свела меня со знаменитым Рудольфом Абелем (его настоящее имя Вильям Фишер) и его семьей, а также с его коллегами по работе в США супругами Питером и Хелен Крогерами (Моррис и Леонтина Коэны). Я привлек на нелегальную стезю Конона Трофимовича Молодого, ставшего впоследствии резидентом в Англии Гордоном Лонсдейлом, и руководил его подготовкой, а также переброской к нему Крогеров.
Мне довелось заниматься выводом за рубеж многих сотрудников нелегальных резидентур, руководить их работой. Среди них были и ставшие известными широкой общественности Сеп и Жанна, Халеф и Бир, Патрия и Боевой и многие другие, о ком пока говорить еще не время — их разведывательный ресурс далеко не исчерпан. Но о некоторых разведчиках, тех, кто попал в поле зрения иностранных спецслужб, я намерен рассказать ту правду, которую наши противники либо скрыли, либо преднамеренно исказили.
И пусть читателя не смущает тот факт, что в большинстве случаев рассказ мой коснется именно таких сотрудников, ибо о других, успешно действующих, я, по понятным причинам, говорить не могу. Многих моих славных коллег, о ком я собираюсь рассказать, к сожалению, уже нет в живых, но всей своей жизнью они заслужили добрую память.
Начался один из самых интересных периодов моей разведывательной карьеры. Он продолжался до 1961 года. Двенадцать лет я активно участвовал в организации работы нелегальной разведки. Большую часть этого времени моим начальником был А.М.Коротков. Поэтому мне хотелось бы представить подробнее этого выдающегося разведчика. Он занимал в разведслужбе какое-то особенное место. Способность быстро и без колебаний принимать ответственные решения, стремление не уклоняться от ответственности за порою рискованные ходы заметно выделяли его среди других руководителей. Напомню, как вел себя Коротков на совещании у Берии в 1940 году. Тогда он отвечал наркому твердо и уверенно, без тени смущения. И, наверное, за такое смелое поведение буквально через несколько недель его направили в Берлин.
После почти девяти лет совместной работы с Александром Михайловичем я могу сказать, что он был очень схож с В.М.Зарубиным. Оба они прошли непростой путь, хотя Коротков был моложе Василия Михайловича на пятнадцать лет; оба имели опыт нелегальной работы в фашистской Германии (правда, Коротков был там не так долго, как Зарубин).
Но главное, что сближало этих необыкновенных людей, — готовность к оправданному риску, решительность, умение под держать каждого сотрудника, если он представлялся им человеком, искренне стремящимся хорошо делать порученное дело. В то же время А.М.Короткова отличала от В.М.Зарубина нетерпимость к тем, кто манкировал своими обязанностями, бездельничал или проявлял нерешительность, в чем Александр Михайлович справедливо усматривал недостойную разведчика трусость. С другой стороны, он не был зашорен: внимательно выслушивал возражения коллег, спокойно их анализировал и, признав правоту оппонента, смог изменить свое первоначальное решение.
Как я убедился, он охотнее работал с теми сотрудниками, кто отстаивал свои взгляды и оценки, чем с теми, кто безропотно принимал любое указание. Сказывалось его расположение к тем, кто готов был противопоставить твердым и решительным позициям начальства такие же твердые, аргументированные возражения.
А.М.Коротков родился в Москве в 1909 году. После средней школы начал в 1928 году работать электромонтером по обслуживанию жилых домов. Осенью того же года был принят на работу в ОГПУ монтером по лифтам хозяйственного отдела, а затем делопроизводителем в одно из отделений ИНО. Природные способности, острый ум и прекрасная память позволили Александру Михайловичу за короткое время освоить азы разведывательной работы, достаточно хорошо изучить немецкий язык. В 1933 году его направили в первую командировку по австрийским документам во Францию, и он хорошо справился с заданием. Свою поездку Коротков использовал для совершенствования иностранного языка и успешной обкатки в роли нелегала. В 1937 году в краткосрочной нелегальной командировке он весьма удачно провел в фашистской Германии вербовку крупного ученого-химика. А через год ему довелось выполнять за кордоном еще более ответственные и рискованные задания.
В начале 1940 года Коротков был командирован в Берлин. К тому времени многие сотрудники легальной резидентуры были отозваны, оставалось всего два оперативных работника. Надо было практически самому обеспечивать связь с действовавшей агентурой, восстанавливать работу с законсервированными агентами. И это при том, что условия работы советских разведчиков в стране, готовившейся к нападению на СССР, все более осложнялись. Тем не менее на связи у Короткова находились самые ценные источники — Харро Шульце-Бойзен, Арвид Харнак, Грета Кукхоф, возглавлявшие разветвленную агентурную организацию, которая после войны стала известна как Красная капелла.
Сейчас мы знаем о печальной судьбе полученной от этих ценных агентов информации: Сталин ее игнорировал. Короткова очень беспокоило отсутствие какой-либо реакции Центра на важные сведения. Поэтому он в конце марта 1941 года смело обратился с письмом к Берии, убедительно доказывая, что нападение Германии на СССР намечено на ближайшие недели. Но и эту информацию постигла та же участь, что и со общения других наших разведчиков.
После нападения Гитлера на Советский Союз Коротков вместе с сотрудниками посольства покинул Германию в июле 1941 года. Но еще не раз ему пришлось работать в этой стране. В годы Великой Отечественной войны он возглавил отдел, ведавший разведкой в фашистской Германии и на оккупированных ею территориях. Трудное это было время. Надо было непоколебимо верить в победу, чтобы хладнокровно руководить подготовкой и заброской агентуры в глубокий немецкий тыл, на территорию самой Германии и ее сателлитов, осуществлять связь с нелегальными группами.
Вскоре после окончания войны, в 1946 году, становится одним из руководителей внешней разведки. На этом посту ярко проявились его выдающиеся способности. Забегая вперед, скажу, что скончался A.M. Коротков, занимая важный пост Уполномоченного КГБ СССР в Германии. В июне 1961 года он находился в
