спасало и это. Я довел себя до грани, раз за разом с тупым упрямством выуживая из памяти уже настолько опасные чары, что однажды едва сам не превратился в золу, а дверям все казалось нипочем.
Я устало потер виски, понимая, что хотя Сила выкачана без остатка, пути ни вперед ни назад не открылось. Нет, привратники, конечно, заметят, что кое-кого недостает, но вряд ли будут знать, где меня искать. Черт, я и сам-то этого не знаю. Конечно, они умеют мысленно общаться, но мне это как до обряда не светило, так и после.
Еще час бессмысленного барахтанья в пустоте ничего не решил, и тогда я принялся вслух вспоминать отрывки из немногих магических книг, рассказов учителя и отца. Возможно, в чьих-то словах, пропущенных мимо ушей, таился намек на сей уединенный уголок и ключ к спасению. Я прикрыл глаза, мысленно уплывая к тем дням, когда только встретил Сеедира, и чувствуя, как отчаянье мало-помалу затопляет сознание, мешая реальность с миражами прошлого. Нить судьбы медленно раскручивалась, минуя встречу с привратниками и древний обряд. Я усмехнулся, заново переживая минуты ужаса, и вдруг пустота словно невзначай шевельнулась, выпуская кого-то в этот замкнутый, всеми забытый уголок междумирья. Я вздрогнул и широко распахнул глаза, ощутив чужое незримое присутствие, но ничего не изменилось. На первый взгляд я по-прежнему висел в полном одиночестве, и только внутренний голос не переставая твердил, что это обман.
'Вспомни', – донесся до слуха легкий шепоток, похожий на слабый порыв ветра.
Я резко обернулся, чувствуя, как сердце сначала замерло, а затем забилось быстро-быстро.
Неужели мне это мерещится?
'Вспомни', – настойчиво повторила пустота, отсекая все сомнения.
– Что? – едва шевельнул я губами.
'Слова', – вновь подсказала пустота.
'Какие?' – чуть было не крикнул я, и вдруг словно окаменел. Ну конечно же, фраза из незнакомых слов, ведь ее мне тоже произнесли шепотом и очень даже похожим на нынешний.
Я с трудом выудил ее из памяти и чуть поколебавшись, повторил. Двери, будто их кто потянул за массивные кольца, тяжело отворились, открывая черноту. А следом, не дав опомниться от неожиданности, в темный проход как в бездонную пропасть меня толкнула чья-то Сила. Я нелепо взмахнул руками и с истошным криком рухнул вниз, камнем, как подбитая птица. Где-то на полпути сознание с радостью померкло и вернулось только когда твердая поверхность врезалась в меня, пресекая затянувшийся полет.
Некоторое время я просто лежал, с трудом приходя в себя, а когда кое-как приподнялся на локтях, первым, что мне бросилось в глаза, оказались Врата. Самые обычные, увитые зеленой листвой, высокие и строгие. А по обе стороны, как это и положено, привратники.
– Арлин? – удивленно спросил один из них и шагнул ко мне, покинув свой пост. На его месте тут же возник другой, сурово крикнув ему в спину:
– Ну, это уже слишком, Сеедир! Почему я должен торчать здесь вместо тебя? Моя очередь наступит только завтра.
Я решил, что от падения повредился разумом, но учитель уже подскочил ко мне, подхватил под руку и помог подняться.
– Арлин, не может быть! – И обернулся, объявив с нескрываемой гордостью: – Это мой ученик.
Это не привратники, догадался я, а маги. Такие же, как Сеедир. И вслух спросил, медленно выговаривая слова, потому как наперед знал ответ:
– Где я, учитель?
– Кто его знает, – досадливо поморщился он. – Занесло нас всех куда-то после плахи Единых. Тут одни маги-одиночки, живем понемногу, чего-то ждем, а чего – сами не знаем.
Я внимательно посмотрел на него, и в глубине души непроизвольно шевельнулась жалость. Сеедир не раз говорил, что я слишком уж смышленый, когда не надо – замечаю даже то, что от меня искусно пытаются скрыть. Вот и сейчас я догадывался, что стоит за его бодрым голосом и притворно веселой улыбкой. Боль. Ему больно видеть меня среди одиночек и больно находиться здесь самому. Но он прячет свои чувства, ведет себя так, словно мы по-прежнему находимся в Атионе и никакие Единые не отравляют нам жизнь.
Мне вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что я стою тут живой, а учитель пытается подбодрить меня, свято веря в мою смерть.
– А ты как всегда соригинальничал, – вдруг с укором произнес он и добавил насквозь знакомым недовольным тоном: – Позорить меня явился. Так я и знал, что Хенигас тебя достанет. Эх, ну и кто тянул меня за язык? Нет, ляпнул, мол, придет мой ученик – вы за все ответите. Сильно Веланд-то пытал?
– Э-э, – растерялся я, не зная, как бы так коротко и ясно выложить правду, – Если честно, то Единые малость не успели до меня дотянуться. Пока что. Понимаешь, я… живой.
Реакция получилась не совсем такой, какой я ожидал.
– Ха-ха, – угрюмо ответил на это Сеедир. – За такие шутки, ученик, тут попросту бьют. Ты давай, не начинай сразу со скандала. Тебе тут еще жить да жить… Как и мне, кстати. А потому пошли, дай я тебя провожу, представлю как подобает, запишешься в очередь. Будешь со мной в паре Врата подпирать. Работа не пыльная, отстоишь всего полдня или полночи, если кто появится – встретишь, направишь – и отдыхай, пока опять твоя очередь не подойдет.
Я открыл было рот, чтобы повторить признание, но Сеедир тут же вскинул руку:
– Да дай ты все сказать, наконец! Знаю, что тебя беспокоит, но здесь все не так уж серо и уныло, как кажется на первый взгляд. Оглянись вокруг – одни маги, а такое соседство скучным быть не может. Первое время держись меня, иначе вечно тебе ходить битым. Ты все таки ученик, хоть и мой, а это все же не настоящий маг.
– Учитель… – вновь попробовал я, но безуспешно.
– Знаю, знаю, – отмахнулся он. – Ты оскорблен, ведь в глубине души считаешь себя чуть ли не богом, но поверь, здесь это не пройдет.
– Сеедир! – не выдержав, рявкнул я, впервые назвав его по имени. – Выслушай меня! Я
Маг приостановился на миг, посмотрел на меня и закатил глаза.
– Ты всегда таким был, – заметил он. – Делал все наперекор, шутил невпопад. Даже плаха Единых тебя не исправила. На неприятности, значит, напрашиваешься? Только меня за собой тянуть не надо. Думаешь, я забыл, как ты меня бросил? Не пошел со мной на сбор. И это мой ученик. Глядите все и потешайтесь над некогда великим Сеедиром. Вот кого я вырастил на свою шею.
Я дернул его за рукав, разворачивая к Вратам. Оттуда как раз шагнул бледный и растерянный маг, изможденный, худой как щепка. Через всю его грудь шла широкая красная полоса. Я даже знал, чей меч ее оставил. Кулаки сжались сами собой. Вот она – работа Хенигаса. Сколько, он там говорил, еще одиночек? Семеро вместе со мной. Что ж, раз он вышел на охоту, скоро мне суждено остаться одному.
Отвернувшись, я посмотрел прямо в лицо Сеедиру и тихо произнес, кивком указывая на новенького:
– Видишь его, учитель? Вот он мертв, потому и явился как положено. А я потерялся на пути к привратникам и вряд ли смогу найти дорогу обратно без твоей помощи.
Сеедир оторопел. Я молча ждал, видя, как он гадает про себя, способно ли мое воображение, обычно весьма резвое, выдать такое, да еще сразу после встречи с наемниками Единых магов. Но он слишком хорошо помнил собственный переход сюда, чтобы склониться к столь незамысловатому объяснению. Поверить мне оказалось гораздо труднее, но как только он отважился на это, все сразу встало на свои места. Его ученик жив. Это правда.
Лицо Сеедира вмиг стало серьезным.
– Арлин, но как… И что за привратники? Как ты умудрился с ними спеться?
– От наемников сбегал, а они меня защитили и взяли к себе, – мрачно ответил я. – Направили в Убежище. Только Единые теперь тоже там обитают. Веланд забрал этот мир для своих, хотя и о его прямом назначении пообещал не забывать. А сегодня мы с хранителями должны были оказаться на их… не знаю, нечто вроде вашего сбора, но что-то пошло не так.
