внутрь, продвинувшись ровно на два шага. Потом, уже смелее, заполз под каменные своды чуть ли не в самый дальний уголок, вместе с остальными тщательно обшаривая последнее прибежище Шеррая. Но по всему выходило, что Хандил непонятным образом ошибся, притащив нас в эту пещеру, где не было и намека на останки древнего мага. Только странная магическая завеса, уничтоженная ледяным тараном, да гигантская паутина, серыми лохмотьями протянувшаяся от одного каменно выступа к другому.
Оглянувшись напоследок, я зло пнул камешек, попавший мне под ноги, и разочарованно спросил:
– Ну и где же здесь могила Шеррая?
Гора задрожала. Зарон посерел. Кости, прикрытые старыми и надежными чарами, медленно проявились у правой стены. Похоже, имя древнего мага сдернуло с них покров невидимости и открыло нашим взглядам.
– Н-да, – произнес Горм. – Теперь точно можно сказать, что его убили. Думаю, так не хоронили даже в древности.
– Это верно, привратник, – раздался печальный голос у нас за спиной.
Я живо обернулся, краем глаза успев заметить, как у Зарона сделался такой вид, будто он стремительно готовился хоть сейчас занять место Шеррая. Призрак, не особо-то и высокий, но достаточно отчетливый, загородил вход, и я впился в него жадным взглядом, без всякого зазрения совести рассматривая мага, как военные трофеи почившего атионского князя. Длинные темные волосы призрака были стянуты золотым обручем, черные глаза на вытянутом, изможденном лице недобро следили за каждым нашим движением.
Я некстати подумал, что если бродить столько времени, сколько кто-то отмерил Шерраю, то вполне возможно заработать такую славу, что даже привратник осмеливался произносить его имя только шепотом. Зато в остальном он выглядел очень даже неплохо. Одежда, несколько непривычная моему взгляду – из ткани с зеленовато-стальными переливами, с широкими рукавами чуть ли не до пола и высоким воротом, навевала воспоминания о старых легендах. И оружием маг в отличие от Сеедира и меня, похоже не брезговал. Я скользнул любопытным взглядом по его поясу и короткому мечу в ножнах, и только потом спохватился, осознав, что и сам успел стать предметом пристального внимания.
– Ну что, нагляделись? – осведомился призрак. – Тысячи лет стояла себе пещерка и никому не мешала. Но от вас, привратников, мне никогда и нигде покоя не было. Даже здесь нашли. Ну, чего приперлись? Чего надо?
– Тебя искали, – почему-то ляпнул я и сам удивился, ведь буквально за миг до этого подумал, что не худо бы держать язык за зубами. Пусть вон Зарон говорит, хотя куда ему. Даже отсюда слышно, как стучат его зубы.
– Ну нашли, дальше что? – скривился Шеррай, окинув меня неприязненным взглядом. Особенно долго смотрел на треугольник Хандила. – Ишь ты, – сказал он, прищелкнув языком, – знакомая вещичка. Как обзавелся?
– Подарили, – честно ответил я.
– Не врешь, – вроде как удивился он. – Даже странно… Не привратник, что ли? Впрочем, подойти-ка поближе, сам определю.
Я послушно выдвинулся вперед. Призрак резво упорхнул, но тут же вернулся. На лице его застыла растерянность пополам с крайним изумлением.
– Надо же, – потрясенно произнес он. – Всего лишь последнюю сотню лет не заглядывал в свой тайник, а его уже подчистую выгребли. И амулет мой в виде звезды кто-то спер.
Кто, я деликатно промолчал. Как-никак командир сам его у торговца перекупил.
Шеррай тяжело вздохнул:
– Придется старыми способами. – И вперил в меня пристальный взгляд.
Смотрел долго, то и дело недоуменно морща лоб. Наконец, признал:
– Черт знает что творится. Магов ныне с привратниками скрещивают. Прям душа радуется, что не довелось мне до этого дожить. Повесился бы на ближайшем дереве.
– Я исключение, – скромно поведал я и опустил глаза.
– Это к лучшему. Убивать меньше, – ответил призрак.
Притихшие привратники молча следили за нашим разговором и не делали попыток вмешаться. Очевидно, сочли, что я и без их помощи неплохо лажу с древним магом, и лучшее, что они могут сделать – это не мешать мне.
– А ты, я смотрю, недолюбливаешь привратников, – осторожно заметил я, и маг тут же разразился хриплым хохотом:
– Недолюбливаю?! Да скажи ты прямо – ненавижу.
– И меня?
– И тебя. А за что любить-то?
– Ну, я все таки от рождения маг.
– А меня мало волнует, кем ты родился, – отрезал Шеррай. – Я вижу, кем ты стал. И вообще, нечего мне тут зубы заговаривать. Говорите, чего вам понадобилось от моих костей?
Начать я решил издалека, заручившись молчаливым согласием Хонира на единоличное продолжение беседы.
– Ты о Единых слышал?
Лицо Шеррая мгновенно выразило сильнейшее отвращение.
– Еще бы не услышать. На каждом перекрестке о них болтают. Старшим у них, видите ли, Веланд. Ученик ученика моего ученика, между прочим.
– Да ну?! – восхитился я. – А я ученик его ученика.
– В родню набиваешься? – грубо спросил Шеррай. – Хоть ты мне и никто по большому счету, но убивать тебя я, так и быть, не стану. Не в моих это привычках. У нас, старых магов, всегда существовало одно неписаное правило – ученик моего ученика – мой ученик. И так далее. Так что ты мне не чужой, как и Веланд и твой учитель. Кто он, кстати?
– Сеедир.
– Не слышал, – мотнул он головой. – Чего с собой не привел? Молодой такой, зеленый, а шастаешь без учителя. В наши времена такого не было.
– Он мертв, – просто сказал я.
Шеррай удивился:
– А Веланд на что? По нашему правилу он должен тебе его заменить.
– Вообще-то Веланд и убил моего учителя и… своего ученика, – с некоторой запинкой закончил я.
Призрак на миг окаменел. В темных глазах промелькнуло потрясение.
– Вот это да, – только и смог выговорить он. – Вот это времена. Дай-ка подсчитаем. Все мои ученики мертвы, их – тоже. Из третьего круга в живых остался один Веланд. Дальше… Сеедир – опять же мертв. И остался только ты. Значит, на этот момент у меня два ученика – ты да Веланд. Неразумные мои. Вмешаться, что ли. Помирить вас…
– А-а, – протянул я. – Лучше не надо.
– Что, так плохо? – сочувственно спросил он. – Нет, надо было письменно наше правило закрепить. Не додумали малость. А теперь, Арлин, ученичок мой новоявленный, давай-ка излагай все без утайки. Выкладывай, в общем, как есть.
Я и выложил. Изредка осторожно вмешивались привратники – добавляли от себя историю. Шеррай не перебивал, слушал внимательно, только и без того темные глаза становились похожими на черный затягивающий омут, да на лице появилось незнакомое, почти угрюмое выражение.
– В Убежище я не бывал никогда, – дослушав нас до конца, признался он. – Нечего мне там было делать. Мирок хоть и неплохой, но всегда какой-то неспокойный, а у меня и без того забот всегда было по горло. Хотя сейчас я бы обязательно туда наведался. Теперь, что касается всего остального. Скажу честно, вот вашей четверке я бы помогать не стал. Было время, много крови мне привратники попортили, но с вами Арлин, а он, как выяснилось, мой ученик, так сказать, по наследству мне перепал. И вот от этого никуда уже не денешься.
