Одиночка

незнакомым лицо, было страшно. Особенно пугали застывшим взглядом почти белые глаза. И все же я смотрел, навсегда запоминая этот миг… Как тот, с командиром и Кайром.

Но длилось это недолго. Секунду назад тело привратника лежало передо мной, как вдруг подернулось рябью и расплылось, оставив только голубоватое свечение пыльцы на снегу да треугольник Хандила. Но на творение мага, да еще древнего, чары, понятно, не подействовали, а вот тело, одежда – это все просто растворилось. Наверное, точно так же исчезли и братья Зарона, застигнутые наемниками врасплох прямо в своей башне.

– Молодец, маг, – склонился надо мной Хенигас. – Конечно жаль, что остальных упустили, но Веланд будет доволен и этому. Тем более, то ты сделал это сам. Признаться, я не ожидал, но…

– Хенигас, не говори со мной сейчас, хорошо? – не поворачиваясь, попросил я. – Не до того.

– Как хочешь, – не стал обижаться он, выпрямился и убрал руку с моего плеча.

Все вдруг встало на место. Шеррай, Посвящение в Единые, неприязнь в глазах Веланда и постоянное подозрение со стороны Хенигаса. Каким же странным оказался столь короткий промежуток времени, прожитый другим мной. И как много я успел за него сделать. Поднявшись с колен, я отряхнул руки, не зная толком, как вести себя теперь. Делать вид, что ничего не произошло и я остаюсь верным Единым? Ведь ничего бы не было, если б не Хандил, так глупо припрятанный Зароном. Видимо, привратник в глубине души все же не доверял Севиалу, хотя вряд ли признавался в этом даже самому себе. И правильно делал. Он только что подставил его, чтобы я заслужил доверие Веланда, но так, чтобы не нарушить нашего соглашения.

Мои привратники живы. О Зароне мы не договаривались, так что все по-честному, хотя это понятие для Севиала ох, какое растяжимое.

Я взял себя в руки и повернулся к Хенигасу

– Извини, что меня так развезло, – тихо сказал я. – Все таки это очень тяжело – убивать. Пусть даже посредством чар.

– Да, никудышный бы из тебя вышел воин. Хорошо, что ты решил стать магом, хотя те же Единые порой действуют куда жестче даже моей нынешней своры убийц. В общем, не переживай так сильно, маг. Все это только к лучшему.

– Кстати, не возражаешь, если я возьму себе эту золотую вещичку? – кивнул я на Хандил. – Кажется, мне приходилось видеть ее описание в старых книгах.

– Бери, – милостиво разрешил он. – Убил привратника ты, значит, имеешь право на трофей.

Я наклонился и поднял треугольник со снега, зажал в кулаке. Насколько я успел разобраться в Севиале, после нашего ухода он наверняка наведается сюда, постоит, похвалит себя ха сообразительность. И не нужно, чтобы он увидел Хандил и понял, что Зарон вопреки его воле амулет вовсе не терял, а все это время на всякий случай держал при себе, скрывая и от братьев и от него. Жаль только, что когда этот самый случай наступил, воспользоваться им он не успел. И вот – цепочка событий, так тщательно выстроенных Шерраем, рухнула гораздо раньше, чем должна была по плану лорда. Только вот мне теперь все равно прежним не стать. Так что я оказался прав – дороги назад действительно больше нет.

Глава пятая

Я немного подержал амулет Хандила на своей ладони, наблюдая, как ветер раскачивает свисающую с нее золотую цепь. Она словно маятник отмеряла для меня последние секунды прошлой жизни. Все, что мне сейчас было известно, это что мой собственный путь уже давно был выбран без моего участия и хотя не следовать ему я не мог, кое-что все же еще можно сделать. Севиал говорил, что моя судьба становится туманной даже для Тех, кто видит гораздо больше него, а значит, пора вносить небольшие поправки в жизнь, так любезно продуманную за меня лордом. Мой дальнейший путь коренным образом это, конечно, не изменит, но зато нарушит его полное соответствие планам Севиала. А это уже неплохо.

Как-то неожиданно вспомнилось растерянное лицо Энира, когда я заявился в Темный замок, и мне вдруг смертельно захотелось расхохотаться во все горло. Бедный Шеррай! Наверняка я невольно выставил так называемого учителя из его же собственного дома. И мне придется сделать это еще раз, учитывая, что больше возвращаться все равно некуда. Тем более, что это будет как нельзя лучше сочетаться с поддерживаемой маской Единого мага. Хм, а заслоны надо будет убрать, а то как-то нехорошо получается – я ж натурально перекрыл для хозяина практически все ходы.

Я повернулся к Хенигасу, со скучающим видом взирающего на тающую башню. Неторопливо испарялись ступени, змеей обвивающие высокий шпиль, прозрачность наполняла сверкающие стены. Еще миг – и загадочное строение совсем исчезнет. Оно лучше кого бы то ни было чувствует, что его помощь здесь больше никому не понадобится.

– Что будем делать дальше? – спросил я у главаря наемников.

Он лениво повернул ко мне голову.

– Продолжим поиски, если ты посчитаешь это возможным.

Меня едва в дрожь не кинуло от его предложения. Это чтобы я, находясь уже в здравом уме, вторично направил свои способности на обнаружение укрытия привратников – да ни за что. Поэтому я поспешил изобразить на лице огромное сожаление.

– Боюсь, что больше мне это не удастся. Понимаешь… – я запнулся, подыскивая подходящее объяснение, но Хенигаса это уже не волновало.

Он махнул рукой.

– Ничего. Все равно им некуда деваться да и чары израсходованы. Так что пока можно доложить Веланду об уничтожении еще одного привратника и дожидаться дальнейших распоряжений.

– То есть вы сейчас в Убежище, – протянул я. – Хорошо, тогда я подожду вас в…

– Ты пойдешь с нами, – довольно невежливо перебил он меня. – Насколько я знаю, по замыслу Старшего это было твоим небольшим испытанием. Ты его прошел, так что можешь теперь с честью войти в ряды Единых. – При этом он умолчал о том, что в противном случае должен был убить мага, как неисправимого одиночку. И тогда никто бы не посмел ткнуть пальцем в Веланда, потому как он смирился с Арлином только при условии его полного перерождения. А раз этого не произошло, то и винить его не в чем.

– Да что ты! – даже присвистнул я, не догадываясь, какие мысли скрывают темные, загадочно поблескивающие глаза наемника. – Вот, значит, и на меня снизошла милость Старшего?

– Не язви, – одернул меня Хенигас. – Радоваться должен. Ты ведь именно этого хотел.

– Извини. – Я сразу стал серьезным. – Ты прав. Это у меня просто от счастья крыша малость поехала.

– Я заметил, – сдержанно ответил он. – Ты только при Веланде постарайся держать себя в руках. Не наглей, понял, маг? Это я тут на многое закрываю глаза, Единые же не позволят тебе и половины из того, что ты привык делать, напрочь забывая слово мера. Оглянуться не успеешь, как за очередное свое высказывание очутишься в их тюрьме. Может, тогда в полной мере оценишь всю мою доброту.

– Уже оценил, Хенигас, – примирительно сказал я. – Хочешь, даже попрошу Веланда оставить меня с вами. Привязался, честно говоря, а вы с Цироном для меня вообще как родные стали.

Хенигас помедлил с ответом, не зная как отнестись к моему признанию – то ли как к неожиданной истине, то ли как к изощренной издевке. А ведь я был совершенно искренен сейчас. Ненависть к Хенигасу давно улеглась сама собой, и нападал я на него скорее по привычке. Сам же наемник вызывал теперь скорее уважение и признательность, учитывая, что за все это время он мне, если как следует поразмыслить, ничего плохого не сделал.

– Не веришь? – усмехнулся я, так и не дождавшись каких либо проявлений чувств со стороны наемника.

– Скорее сомневаюсь, – покачал он головой, – а не повлияла ли на тебя смерть привратника сильнее, чем должна была. Обычно после первого раза люди ведут себя несколько… странно.

– Это не было первым разом, Хенигас, – резко ответил я. – Ты забыл хозяина амулета и прочих его