Одиночка

соратников.

– И вовсе не забыл, – спокойно возразил он, – просто они были всего лишь людьми. А для магов смерть таковых никогда не значила слишком много. Поверь, и с тобой будет то же самое. А вот убить хранителей Врат было серьезным шагом даже для Веланда, но в итоге его исполнение он все же решил переложить на нас, своих наемников. Так ему было гораздо удобнее. Теперь он может со спокойной душой клясться чем угодно молодым привратникам, что не имеет никакого отношения к смерти их братьев.

– Что я слышу в твоих словах, Хенигас? – хитро прищурился я. – Неужели это презрение к действиям Старшего?

– Скорее неодобрение, – поправил он. – Но я научился скрывать его. И ты научишься, если Веланд все же согласится принять тебя под свое крыло. А теперь идем, он ждет хороших новостей.

Я кивнул головой в знак согласия, надел на шею Хандил и спрятал его под рубашку. Теперь, когда мне все известно, вовсе необязательно выставлять его напоказ. Единые могут заинтересоваться и тогда я, вполне возможно, останусь без амулета, а ведь он может пригодиться мне на случай непредвиденного развития событий.

Как Зарону.

Обратный путь мы проделали по своим же следам. Покрытые тонкой коркой льда, Врата все так же сиротливо возвышались среди сугробов, совершенно безразлично взирая на редких гостей. Даже мрак внутри них приобрел холодный синеватый оттенок под стать ледяной обители духов и эльфов. И после этого ослепительно белого мира вечно пасмурное Убежище казалось еще темней и ненавистней без моей такой родной троицы привратников.

Было немного странно вновь оказаться здесь и следовать к городу Единых, невольно сравнивая свой нынешний визит с прошлым. Что можно сказать… спасибо тебе, Севиал за незабываемые впечатления. Своим умом я бы никогда до такого извращения не дошел.

Странно, но в мире будто стало еще темней и хотя едва миновал полдень, стены крепости магов так и переливались разноцветными огнями, разгоняя своим ярким, веселым мерцанием окружающий мрак. Молча миновали мы высокие ворота, потом огромную каменную арку, полускрытую перекрещивающимися нитями охранной магии. В их теплом касании чувствовалась особая вкрадчивость тщательно запрятанной угрозы, заставившая меня содрогнуться при одной мысли о том, как все это может действовать. И только затем мы вступили в сам город. Дремлющий часовой, потревоженный тихим шумом, таки соизволил приоткрыть один глаз, удостоив нас мимолетным взглядом. При этом на лице его проступило такое страдание, словно он отбывал здесь повинность и никак не мог дождаться ее окончания.

Чем дальше мы продвигались вглубь города, тем сильнее росла во мне тревога. А смогу ли я обмануть их всех? Меня и Сеедир-то всегда раскусывал, что уж говорить о его собственном учителе. И все же я старался держаться, пряча за внешней невозмутимостью свое волнение и одновременно с этим по-новому смотрел на открывающееся во всей полноте могущество Единых. Это в прошлый раз я был глух и слеп, а теперь все представало совершенно по-иному. Сверкающие аллеи, многочисленные здания таили под собой нечто большее, чем просто жажду красивой жизни. Под ними, глубоко в земле дремала Сила, объявшая своими щупальцами весь город. Стоит ей уловить малейший приказ хозяина – и за тонкими стенами не останется ничего живого. А над крепостью Единых покорно распростер свои крылья магический ветер, также готовый вспорхнуть в любую секунду, лишь бы оградить своих создателей от неведомой опасности. И это лишь помимо всего прочего.

По моему телу невольно пробежала дрожь. А ведь никто этого не видел, даже Хонир только предполагал, что Старший, славившийся своей основательностью, мог приберечь что-то на всякий случай, но сам так и не смог разгадать, что именно. Город раскрывался только изнутри и лишь посвященным. Вряд ли их может быть слишком много. Конечно, это Веланд и кто-то еще из особо близких ему магов. Возможно и Хенигас, но этот скорее знает, чем видит. Не видел бы и я, если б не вмешательство той женщины с ледяными глазами. Она не только решила сблизить насколько это возможно уровень наших с Севиалом Сил, но и изменила меня самого так, что даже смертельные для привратников чары, запрятанные Шерраем в несколько изящных вещиц, предпочли обойти меня стороной. А ведь они почувствовали близость жертвы, иначе с чего бы еще так резво потянулись ко мне.

Я встрепенулся, заметив краем глаза, как Хенигас угрюмо разглядывает до странности пустынные аллеи. И тут только сообразил, что кроме часового нам пока еще не встретился ни один маг, хотя в прошлый раз среди них было не протолкнуться. Но тем не менее над городом царило полное спокойствие, и наемник слегка успокоился.

Личная крепость Веланда, освещенная мертвенно-белым светом, неохотно взяла нас под свою защиту. Я пристально оглядел уже знакомый мне внешний двор, взявший в кольцо сердце замка. Здесь тоже было на удивление пусто.

Значительно улучшив свои навыки верховой езды, я уже привычно спрыгнул с коня и передал поводья невесть откуда выскочившему мальчишке. Следом спешились и остальные наемники. Хенигас встал рядом и как бы невзначай придержал меня за локоть. В следующий миг пальцы его разжались и он, так и не проронив ни единого слова, с поразительной быстротой пересек еле виднеющуюся площадь и исчез где-то за ней, среди переплетения арок и переходов. Я недоуменно обернулся, отыскивая взглядом Цирона, понимая, что только он здесь и может мне что-то объяснить.

Наемник тут же подошел. Его лицо выдвинулось из тени на свет и оттого показалось мне неестественно бледным, словно лишенным жизни. Очевидно, не лучше выглядел и я сам.

– Скажи, Цирон, то, что ты видишь – это нормально? – обвел я крепость недоуменным взглядом.

Он тихонько усмехнулся.

– Да не сказал бы. Обычно здесь довольно многолюдно, тем более, что день в самом разгаре, но сегодня… Такое чувство, что город вымер. Да и само Убежище – бр-р, темень да и только. Словно в склепе.

Я молча согласился, только сейчас отметив про себя, что Врата Убежища почему-то были пусты. Просто я упустил это из виду, успев привыкнуть к отсутствию привратников. И уцелевшая башня, всегда притягивавшая к себе мой взгляд, на этот раз словно растворилась во мраке, ничем не выдав своего присутствия.

– А Хенигас всегда забывает вас здесь? – не удержавшись, спросил я.

Цирон слегка улыбнулся.

– Их, – мотнул он головой в сторону остальных наемников, перебрасывающихся негромкими фразами, – постоянно. Меня только в порядке исключения. Сегодня вот, например, чтобы за тобой присматривал. Ты нынче какой-то больно нервный да и ребята на тебя зуб заимели. Ты ж им слугу этого, Энира, если не ошибаюсь, на расправу не отдал, хотя он многое сказать успел. А наша братия сильно этого не любит. Вот и оставь вас после этого один на один. Да тут потом сам Веланд не разберет: кто прав, кто виноват.

Я пренебрежительно хмыкнул.

– Вот еще выдумал… Связываться с ними.

– Я не выдумываю, а как есть, так и говорю, – возразил Цирон. – Ты ж ничьи нападки без ответа не оставляешь, а так и нарваться недолго. Да мне самому поначалу не раз хотелось… – И вдруг замолчал, уловив движение в полумраке за площадью.

Возвращался Хенигас. Причем передвигался абсолютно бесшумно, словно плыл по воздуху. Лицо его было мрачным.

Во мне тут же ожила глухая тревога. Увидев, как я раскрыл рот, чтобы начать донимать его своими расспросами, Хенигас предусмотрительно вскинул руку, призывая к молчанию не только меня, но и все также переговаривающихся между собой наемников.

Дождавшись полной тишины, он невозмутимо объявил:

– Все следуют за мной в зал Совещаний. И постарайтесь вести себя там очень тихо.

Цирон в немом изумлении вскинул брови, а остальные и вовсе застыли, как громом пораженные. Но это только на пару секунд, а дальше крепость огласили такие возгласы радости, что я поморщился и еле подавил желание заткнуть себе уши.

– Хенигас, ты уверен… – не договорив, Цирон бросил красноречивый взгляд в их сторону.

– Приказ Старшего, – коротко ответил тот с явным неудовольствием на лице.

Цирон в ответ скривил губы в презрительной усмешке. В глазах на миг вспыхнул и тут же погас