просто не замечать, даже ее муж и младший сын. Знал он и то, что его старший племянник особенно страдал от психозов матери.
- Что на этот раз? - мягко осведомился он. Сириус пожал плечами, поставил чашку на стол и откинулся на спинку кресла с элегантной непринужденностью, которая как никогда радовала глаз его дяди. Настоящий Блэк - красивый, гордый, аристократичный! Совсем взрослый...
- Какая разница? Если бы не к чему было придраться, она бы придумала.
- А разве есть к чему? Насколько я знаю, ты блестяще учишься, «Превосходно» по всем предметам…
- Откуда?.. - приподнял брови Сириус.
- Наш дед любит «навещать» и мои картины, - хмыкнул Альфард, разводя руками.
- Старый сплетник, - проворчал юноша. - Но учеба - это еще не все.
- Проказы? Но это так естественно в твоем возрасте, тем более, с таким другом, как юный Поттер.
- Да, дядя, ты это понимаешь. Но мы же говорим о маме, - Сириус мрачно потер рукой атлас на подлокотниках кресла. - Она меня ненавидит.
- Вовсе нет.
- Не надо. Она проклинает тот день, когда я родился - я уже всю неделю это слушаю, я слушаю это каждое лето и Рождество, я даже не читаю ее писем более, ибо я знаю, что я там прочту. Она не устает напоминать мне, что отдала бы все богатство и знатность Блэков за то, чтобы Рег родился раньше меня… Впрочем, когда мне улыбается удача и я ускользаю от ее криков, я обязательно натыкаюсь на Рега, и он мне озвучивает примерно тоже самое, только уже от лица «достойного» представителя нашей семьи. Когда это началось? Я уверен, что задолго до того, как я имел счастье попасть на Гриффиндор. Вспомни, дядя, она же вечно была мной недовольна - не так сижу, не так пою, посмел говорить с гостями, когда должен был молчать и ждать, пока она распорядиться сесть за фортепьяно и сыграть то, что ей нужно… Посмел ответить ей, когда она ругала меня за что-то. Посмел выйти из комнаты в уборную, когда был наказан. Очевидно, ее не устраивал сам факт моего существования. Почему? Я понятия не имею, хотя обдумал уже все возможные варианты. Я иногда думаю, было бы что-то иначе, попади я действительно на Слизерин? Кроме того, что мы с Джимом бы терпели насмешки со стороны двух факультетов из-за нашей дружбы, и того, что в моей жизни никогда бы не было… - Сириус осекся и тряхнул головой, блестящая челка упала ему на лицо, и Альфарду пришлось податься ближе, чтобы разглядеть его выражение.
- Не было кого?
Юноша угрюмо посмотрел на него и не ответил. В этот момент в комнату вошел парень лет двадцати пяти, с золотистыми волосами, в довольно простой одежде, учитывая стиль дяди и обстановку в его доме.
- Ал, я должен… О, прости, я не знал, что у тебя гости, - он уставился на юношу, вероятно, удивившись их внешнему сходству.
- Дэнни, это мой племянник, Сириус Блэк. Сириус, это Дэнни Суон… мой друг.
Блондин сделал большие глаза, Сириус хмыкнул и пожал протянутую руку.
- У вас такие странные имена в семье, - заметил Дэнни, изучающе разглядывая Сириуса, но тот, не смутившись, ответил ему пристальным взглядом. Парень улыбнулся. - И вы все чертовски красивы!
- Тебе пора идти, ma petite, - сухо бросил Альфард, не обращая внимания на смех племянника.
- Да, пора! До вечера.
Он бросил на него мягкий взгляд и ушел. Сириус иронично посмотрел на дядю. Тот поднял брови, ответив ему невинным взором.
- Я смотрю, у тебя новая страсть, - заметил юноша.
- Не страсть, а любовь, мальчик мой, не путай, - Альфард призвал эльфа и попросил еще чая.
- Суон… Он маггл, не так ли?
- Ты сейчас похож на Вэллу, - мрачно сообщил ему старший Блэк.
- Упаси меня Моргана! - Сириус в притворном ужасе взмахнул руками. - Просто мне интересно, как вы познакомились.
- Ты еще слишком мал для того, чтобы знать это.
- Ты же знаешь, я ненавижу, когда так говорят.
Альфард ухмыльнулся и погрозил ему чайной ложкой. Сириус поставил, наконец, рамку с фотографией на место. С нее, улыбаясь, смотрели Альфард и Дэнни. Вопросы отпали сами собой. Он перевел взгляд на дядю, нерешительно переплетя пальцы рук, сложенных на коленях.
- Как ты понял, что ты… - он замялся, подбирая слова.
- Я влюбился, - пожал плечами тот, отпив чая из кружки, которую только что наполнил.
- Ты не понял, я сейчас хотел спросить…
- Я понял, мальчик мой, - с улыбкой перебил его Альфард. - Я влюбился. Это было в Хогвартсе. Как давно, Мерлин… Слизеринец во всем. Он был чертовски красив. Изящный брюнет с холодными глазами. Я до сих пор вспоминаю эти глаза… Изумительный ум, лучший ученик своего курса. Ах, как же я увлекся, Сириус… Я просто потерял голову. Я готов был сделать что угодно, чтобы он обратил на меня внимание. Но у него не было привязанностей, он никогда не принимал в расчет чувства - не только чужие, но и свои. Хотя я сомневаюсь сегодня, что они у него вообще были…
- Жутковатый портрет ты нарисовал, - покачал головой Сириус, внимательно его слушающий.
- Какой есть… был, - Альфард задумчиво потер бровь. - Я был тогда глупым мальчишкой. Верил, что смогу заставить его полюбить себя, тем более, что я видел - у него не было ни девушки, ни парня. Но у него была идея… и он жил ею. Мальчик мой, это самая заведомо проигрышная борьба - когда ты пытаешься бороться с идеей. Он всегда был недоступен для всех, уже с самого начала.
Юноша разглядывал лицо дяди. Оно было чуть бледным, словно он до сих пор переживал что-то, что было в том хогвартском прошлом, но оставалось ощущение, что оно не покидало его и в настоящем.
- Так он был твоим… первым… - он смутился и не договорил, что Альфарда слегка развеселило.
- Нет. Я же сказал, что он был не способен любить. Моим первым парнем был хаффлпаффовец, блестящий ловец, чертовски привлекательный малый. С ним я и попытался отогреться и забыть все те страдания, которые причинил мне Том, вольно или невольно. Хотя я подозреваю, что вольно… - старший Блэк рассеянно покачивал одной ногой, закинутой на другую. - Все дело в том, дорогой мой, что с собственными страстями нельзя бороться.
- Ты уверен? - мрачно отозвался племянник, уставившись куда-то влево или просто в пустоту.
- Абсолютно. Можно лгать себе, уворачиваться, избегать, но рано или поздно приходится признаться самому себе - я такой, какой я есть, и я люблю этого человека, даже если он - самое жестокое существо на свете.
Сириус уставился в такие же синие глаза дяди, как и его собственные.
- Как его звали? Твою первую любовь?
Альфард замялся на секунду, но было видно, что не оттого, что он пытается вспомнить, а оттого, что не знает, стоит ли говорить. Но потом решился и сухо бросил:
- Его звали Том Риддл.
Имя показалось Сириусу смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где его слышал. Он смотрел на побледневшего дядю и не мог понять, что его так взволновало.
- Он умер?
- Можно считать и так, мой мальчик. Хочешь еще чаю? Я намеревался показать тебе одну картину, которую приобрел недавно на аукционе в Лондоне. Я всегда говорил, что магглы могут быть чертовски талантливыми мастерами… - дядя увлекался живописью, но столь резкий переход дал Сириусу понять, что тема закрыта. Юноша поднялся и последовал за дядей в другую комнату его особняка.
*
- …Джеймс, прекрати, я не буду этого делать! - воскликнул Ремус, его голос вывел Сириуса из задумчивости, и он посмотрел на двоих спорящих друзей.
- Но для тебя это проще простого! А для меня - очень важно, - жарко возразил Поттер, придвигаясь к Люпину. Тот нахмурился и мрачно уставился на озеро. Они сидели под их любимым дубом. Сириус прислонился спиной к стволу дерева, Питер лежал на животе рядом с ним, Джеймс и Рем - чуть в стороне, напротив друг друга. На траве лежали учебники, книги по анимагии и пергаменты с перьями. Их сумки были
