Сириус приподнял одну бровь и Джим вздохнул. - Я спрашивал его.
- Серьезно? - изумился Блэк. Питер засмеялся, переводя взгляд с одного на другого.
- Да, - покраснел Джеймс, шмыгнув носом. - Он сказал мне, и я ему верю. Ясно?
- Куда уж яснее, - проворчал Сириус, растянувшись перед камином на ковре. - Эванс неприкосновенна!
- Придурки, - нахмурился юноша, глядя на ржущих друзей…
Рем подружился с Лили Эванс, если можно было так назвать их странные отношения. Они часто сидели вместе в библиотеке или во дворе школы, здоровались по утрам, улыбались друг другу в Большом зале и даже давали подсказки на тех или иных уроках, где сидели рядом. Но Лили никогда не говорила с ним о Снейпе, хотя Рем видел, как тот иногда пытается с ней поговорить или как они ссорятся в одном из коридоров… А Люпин старался не говорить с ней о своих друзьях, зная ее к ним отношение.
Как-то они сидели на подоконнике в одном из коридоров, готовя домашнее задание по Трансфигурации. Лили задумчиво покусывала перо, искоса поглядывая на юношу, быстро писавшего ровным почерком что-то в своем пергаменте. Ее волосы были собраны в два хвоста, отчего она выглядела совсем молоденькой.
- Рем, ты влюблен в меня?
Люпин чуть не свалился с подоконника, отпрянув в сторону.
- С чего ты это взяла, дементор тебя забери?
- Предположила, - хмыкнула девушка. - Ну, просто сложно себе представить, что парень будет дружить с девушкой просто так… если, конечно, он не влюблен в другую.
Ремус покраснел и уткнулся в учебник.
- Я в тебя не влюблен, - проворчал он, не поднимая глаз. Лили пододвинулась ближе.
- В общем-то, я так и думала, - засмеялась она. - Но должна была уточнить. Итак, кто же тот человек, в которого ты влюблен?
- Что за дурацкие вопросы? - вспылил юноша, захлопнув книгу. - С чего я должен быть обязательно в кого-то влюблен?
- Все в кого-то влюблены, - пожала худыми плечами Лили, сделав забавную гримасу.
- Ну и в кого же тогда ты влюблена? - ловко перевел тему разговора Люпин, наслаждаясь тут же последовавшим ее смущением.
- Я пока ни в кого!
- Да ну? Дай-ка угадаю…
- Угадывать нечего!
- Ну почему же, у меня столько кандидатур!
- Люпин!
- Эванс?
- Прекрати, - серьезно попросила она. Юноша улыбнулся и, взяв сумку, стал складывать в нее учебник и пергамент с пером и чернилами. Девушка сосредоточенно изучала его худое лицо, заостренные черты, такие длинные ресницы. Потом вздохнула и решилась.
- Тебе надо ему признаться.
От неожиданности Ремус уронил сумку и из нее тут же высыпались перья, раскололась склянка с чернилами. Но он испуганно взирал на совершенно спокойную Лили, мягко улыбающуюся ему.
- О ком ты, черт возьми?
- О Блэке, конечно.
Рем побледнел и, опустив глаза, уставился на расползающееся черное пятно чернил под ногами.
- Ремус, я же тебя не осуждаю, - тихо заметила Лили. - Просто ты так несчастен порою, когда смотришь на него изредка и так быстро, твои глаза… Ох, ну я просто хотела поговорить, вдруг тебе не с кем обсудить это.
- Может быть, я не хочу это обсуждать? - устало предположил Люпин, рассеянно посмотрев на нее. Лили положила руки ему на плечи.
- Ты всегда можешь поговорить об этом со мной.
Рем кивнул и, достав палочку, пробормотал очищающее заклинание, правда, на сумке все равно осталось пятно. Он запихал все выпавшие вещи в нее, чувствуя себя крайне неловко под взглядом Лили.
- Так почему ты не поговоришь с ним?
- Как ты себе это представляешь? - нехотя отозвался юноша, положив сумку на подоконник. - Ты же видишь его… девушки, девушки, девушки…
- Он твой друг. Ты ему дорог…
- По-другому, - жестко отрезал Рем. - Это все бессмысленно, Лили… Кому будет легче, если он узнает?
- Тебе!
- Но не ему, - твердо подчеркнул Люпин. - Поэтому давай оставим эту тему.
Девушка прикусила губу, размышляя. Ремус задумчиво смотрел вглубь пустого коридора. Если она догадалась, то, может быть, всем уже все очевидно?.. А он-то, дурак, думал, что хорошо притворяется. Но зачем ему признаваться Сириусу? Если тот не отшатнется от него с отвращением, то будет жалость… а жалости он просто не вынесет. Только не от него.
- Пойдем в гостиную? - робко предложила Эванс, рассматривая его профиль.
Он кивнул, помогая ей сложить вещи.
Глава 7.
Сириус шагнул из камина и рассеянно стряхнул золу с пиджака. Он огляделся. Как же разнились его дом и этот… Светлые стены, картины в каждой комнате - и не жуткие портреты предков, а светлые пейзажи, мебель, обтянутая зеленым шелком… Юноша подошел к столу, взял рамку с колдографией, вглядываясь в нее. Потом улыбнулся и, повысив голос, крикнул:
- Дядя Альфард?
Рядом с ним возник домашний эльф с испуганными серыми глазами.
- Л-л-лорд Б-б-блэк, - заикаясь, пропищал он. Сириус поморщился. Его матушка создала впечатление на долгие годы - даже эльфы его дядюшки боялись наследника семьи.
- Здравствуй, Тоби. Где дядя Альфард?
- П-п-подождете здесь, с-сэр? Я с-с-сообщу ему…
- Конечно, подожду, - Сириус сел в кресло, все еще держа колдографию в руках. Эльф исчез с громким хлопком. Минут через пять послышались размеренные шаги, и в гостиную вошел элегантный мужчина лет пятидесяти. Высокий, с темно-каштановыми волосами и такими же синими глазами, как у племянника, он был столь же красив, как большинство мужчин семейства Блэк. На нем великолепно сидел атласный синий домашний халат, под которым виднелась белоснежная рубашка, а шею стягивал голубой шейный платок.
- Мальчик мой, - мягко улыбнулся он, раскрывая объятия. Сириус легко поднялся и с теплотой обнял дядю. Сегодня он оставался единственным близким ему человеком в семье. С детства он обожал, когда Альфард гостил у них несколько недель, все это время он мог общаться с ним как с ровесником, всегда рассказывал что-то интересное или давал по-настоящему полезные советы, будь то ссора с матерью или боязнь жутких отрубленных голов эльфов в коридоре.
- Мерлин мой, как ты вырос, - усмехнулся Альфард, садясь на софу рядом с креслом. - Шоколадный коктейль?
- Пожалуй, просто чай, - хмыкнул Сириус, возвращаясь в кресло.
- Действительно, вырос, - улыбнулся дядя и призвал эльфа. Через минуту перед ними на столике стоял поднос с двумя чашками и пирожными. - Ты, надеюсь, погостить?
- Нет, - Сириус сделал глоток и поморщился. - Ты же знаешь маму… она меня надолго к тебе не отпустит. Да и не только к тебе. Ведь лето существует только для того, чтобы она могла каждый день мне высказывать свои претензии.
Альфард внимательно разглядывал племянника, постукивая изящными пальцами по своей чашке. Ему ли было не знать Вальбургу, его младшую сестру. Для него не было секретом, что с каждым годом она все больше и больше впадала в психическое расстройство, которое большинство членов их семьи предпочитали
