— Да, пора, пойду. Посуда ждёт… — И она отдала салют.
Глава седьмая. Ребята нашего кружка, как зёрна колоса, едины
Помощник адмирала Дину без восторга отнёсся к поручению совета командиров. Он был не против того, чтобы ребятишки играли у пруда, даже радовался, что теперь их полку прибыло, — там, где больше народу, всегда веселее, — но заниматься с ними в этот день Дину совсем не хотелось. Прежде всего ему не терпелось скорее приняться за письмо насчёт обмена гербариями. Те, кто будут его читать, непременно скажут: «Братцы, да ведь в топ школе есть писатель, шутка ли! Посмотрите, какие сравнения, какие метафоры! Да, да, братцы, это явно писатель!» К тому же Дину считал, что для такого дела больше подходит Петрикэ. Петрикэ — да, у него есть опыт: у него девять братьев и сестёр. А у Дину? Только одна сестрёнка…
Однако выполнять надо. А как? Дину надумал было рассказать детворе сказку. Но какую? Ни одной не вспомнил. Тогда он решил поиграть с ними. А во что? В мячик? В прятки? В жмурки? Всё что угодно, только не это! Им ещё так-сяк, можно — они маленькие, но Дину же не маленький, он шестиклассник. И потом, раз уж ты сочиняешь стихи и вся школа говорит о поэте Дину Пэдуре, нелепо забавляться прятками или жмурками.
Пока Дину ломал голову и терялся в догадках, к лицу ли было бы Михаилу Эминеску[5] играть в прятки с Ионом Крянгэ, детишки расположились на берегу и принялись набивать жестяные формочки мокрым песком. Дину увидел это, и его сразу осенило. Построить дворец! С высокими зубчатыми стенами, с башнями, обнести рвами с водой, наподобие феодальных замков, изображённых в учебнике истории.
— Вы что здесь делаете? — спросил он, подойдя к копошившимся детишкам.
— Куличи, лепёшки! — отозвалась Дина.
— Ну, и что же, хороши?
— Пока нет, — вмешался Раду. — Не испеклись ещё. А раз не испеклись, значит нехороши.
— Понятно… А как же вы их печёте?
— Держим на солнце. А я изюм положу в куличи! — сказала Джета. Она взяла несколько камешков и воткнула их в песочный кулич. — Раз я нашла в куличе пять изюминок, а Дина четыре. Мы думали, больше нету. А папа пришёл и говорит: «Я ещё одну нашёл! Кому дать?» И дал Дине…
— Чтобы у нас было поровну! — сказала Дина. — А ты позавидовала мне…
Джета положила ещё одну «изюминку» на верхушку кулича и сердито сказала:
— Знаю я, папа тебя больше любит.
— А мама тебя. Вот и никому не обидно. Папа маме говорит: «У тебя девочка, и у меня девочка, а бабушке ни одной не досталось». Только папа не говорит, какая — его, а какая — мамина! — И Дина засмеялась.
— Это хорошо, что вы стряпаете, только на солнце они не испекутся. Давайте сложим печь. Хотите?
— Хотим! — хором ответили ребята, выражая полную готовность тут же приняться за дело.
— Постойте, постойте, — умерил их пыл Дину. — Какой смысл складывать печь, если у нас нет дома? Печь сама по себе ни к чему… Сначала построим большой дом, вроде дворца, и в нём кухню, а в кухне будет печь. В ней и сможем испечь куличи… Вот это будет дело. Начнём?
— Да! Да! — весело закричали детишки.
Дину засучил рукава.
— Я буду инженером, а вы мастерами. Сначала инженер готовит чертёж постройки. — Палочкой Дину начертил на песке квадрат. — Здесь будет дворец. — В середине он нарисовал кружок. — Здесь будет главный зал дворца. — Где-то в уголке «инженер» запроектировал кухню: — Тут будет печь, а в ней — куличики! Чертёж готов. Теперь за работу… Ты, — показал он пальцем на Раду, — будешь подносить воду в ведёрках, а вы, — обратился он к Тику и Александру-младшему, — натаскаете тростника для укрепления стен. Вы, девочки, — сказал он Джете и Дине, — принесёте листьев для окон.
Дину не забыл никого, всем нашёл занятие. И началось строительство.
— Построим большой дворец, такой, в каких прежде бояре жили, — сказал Дину.
— Бояре? А кто это бояре? — спросила маленькая Мэриука, удивлённо подняв тонкие брови и застыв с лопаткой в руке, совсем как кукла в витрине.
— Бояре? — Раду жалостливо посмотрел на неё, как бы говоря: «И до чего же ты маленькая, если этого не знаешь!», вылил воду из ведёрка в ямку, вырытую в песке, и объяснил: — Бояре — это были злые люди!
Объяснение показалось Дину не очень исчерпывающим, но он не стал его оспаривать. Не мог же он сказать Раду: «Юноша, вы рассуждаете несколько упрощённо!»
— Да, — подтвердил он, — это были скверные, злобные люди… Жили во дворцах и главным образом развлекались и бездельничали.
— Они не ходили утром на фабрику? — спросил маленький Тику.
Дину улыбнулся:
— Они не работали…
— Не работали? — удивился Тику. — Наверно, они очень старые были. У нас только дедушка не работает, потому что он очень старый. И то он встаёт утром и колет дрова. — Тику важно добавил: — Дедушка был кочегаром!
— Твой дедушка — рабочий человек, а бояре были бездельники… — подвёл итоги дискуссии Дину.
— Тогда незачем нам строить дворец! Раз в нём жили бояре, не будем строить! — насупившись, заявил Александру.
— Нет, будем! — возразил Дину. — Теперь бояр прогнали из дворцов…
И невольно, точно его увлёк за собой невидимый проводник, Дину мысленно перенёсся в сказочный дворец, где он побывал прошлым летом во время каникул, когда ездил в Бухарест с отрядом. Дворец пионеров… Как зачарованный, поднимаешься по мраморным лестницам, бродишь по залам, не зная, где остановиться… В комнате сказок? В комнате химиков? Или радиотехников? А может быть, в зрительном зале? Или в библиотеке, где так много интересных книг? И Дину повторил категорическим тоном:
— Да, теперь бояр прогнали из дворцов. Давайте строить, ребята!
Стены дворца росли. «Инженер» со знанием дела направлял ход работ, «мастера» тоже лицом в грязь не ударили. Скоро песочный дворец был готов.
— Ура! Кончили! — захлопали в ладоши ребята.
Но Дину был не вполне удовлетворён. Он чувствовал, что чего-то не хватает.
— Нужен ещё флаг, — сказал он.
Сбегал в адмиралтейство и через несколько минут вернулся с листком красной бумаги. Прикрепил его к тростинке и водрузил «флаг» на верхушке дворца. И тогда сказал довольным тоном:
— Всё!
Оставив малышей играть возле дворца. Дину пошёл в адмиралтейство, сел за стол, раскрыл тетрадь и, грызя кончик карандаша, стал думать.
Как начать письмо? «Дорогие пионеры!» Нет, не то. Не все пионеры собирают гербарии. «Дорогие пионеры-натуралисты…» Так хорошо, но, пожалуй, длинновато. Да, обращение длинноватое, зато точное.
Когда вернулись из экспедиции Санду, Петрикэ и все остальные, Дину уже заканчивал письмо. Он писал: «Вам шлют пионерский привет шестнадцать членов кружка натуралистов и желают вам успеха!»
