заявление маггла, что иностранцы в мантиях ворвались в его магазин, угрожая убить «светящейся палкой».
К сожалению, грабители были быстры и непредсказуемы. Авроры несколько недель ловили их и почти всегда приезжали с пустыми руками.
-Специалисты по чарам памяти уже там, пытаются не допустить беспорядков, но это - брошенный Годриком Ковент Гарден. Мы думаем, как удержать магглов от взрыва, огромное количество людей, ставших ещё более подозрительными. Мне нужен кто-то, в ком есть маггловский здравый смысл и все, кто на это способен, уже назначены.
Гарри воздержался от жалобы. Он ненавидел подобные поручения. Магглы возбуждены, маги стараются выглядеть соответственно и, таким образом, не выделяться, а любые возможные ключи к разгадке будут потеряны в суматохе.
Перед этим половину ночи Гарри провёл, пытаясь решить, как быть с разговором с Нарциссой Малфой. Он не хотел ничего больше, кроме, как выяснить, что за методы в Азкабане и пожертвовал на это жалкие остатки сна. А ещё он хотел увидеть Малфоя. Правда, Гарри совсем не был уверен, стоит ли упоминать конфронтацию с его матерью. Часть этого разговора вообще никогда не стоит упоминать, разумеется, но, возможно, Малфой знал, что рука его отца может дотянуться и из тюрьмы...
-Ты слушаешь, Поттер?
Гарри стряхнул задумчивость и встал:
-Я уже иду.
-Взбодрись, Поттер. По крайней мере, это немного отвлечёт тебя от дела Малфоя.
Гарри был против, но если упомянуть, что он хотел бы работать над случаем Малфоя, то появятся вопросы, на которые он не готов ответить. Он молча вышел из кабинета.
Когда Гарри вернулся, было почти девять вечера, и он был голодным, уставшим, помятым и раздражённым. Всё было гораздо хуже, чем он ожидал. Везде было полно магов, часть из которых послало Министерство, а часть увязалась за надоедливыми репортёрами, недавно мучавшими Министерство и аврорские подразделения. У последних был проклятый полевой день, а когда прибыл Гарри, вокруг собралась толпа, что существенно затруднило работу.
Взволнованный специалист по памяти был ненамного лучше, что-то бессвязно бормотал, уставившись на шрам. Гарри задался вопросом, почему грёбаный Кингсли не послал больше опытных сотрудников, но затем вспомнил, что некоторые из них раньше ушли в отпуск, чтобы вернуться как раз к каникулам - печально известное и крайне занятое время для Отдела Магического Правопорядка. Само собой разумеется, у Гарри были подчинённые, но с ними он работал крайне редко. Среди журналистов, маскирующихся магов и ошарашенных магглов Гарри очень хотелось наложить на всех Ступефай и отправить в управление для сортировки. Естественно, он этого не сделал, проведя взамен восемь часов в наиболее возможных дипломатических манерах. Которые оставили ему ужасную головную боль. Последний час он провёл, наблюдая за маггловскими службами безопасности в надежде найти хоть какой-то проблеск по делу грабителей, что-нибудь, чего никогда не случится с другими магами. Даже при том, что некоторые из них были магглорождённые, в Министерстве, казалось, не обращали на их происхождение никакого внимания, оставляя его в одиннадцать лет за дверями школы.
Попытка увенчалась кое-каким успехом - Гарри приметил двух подходящих под преступников. Оба были подростками, что неудивительно - большинство взрослых магов не приближалось к маггловскому жилью и не рассматривает поход на маггловскую аллею, даже с целью грабежа. Один из мальчишек выглядел подозрительно знакомым. Гарри напечатал несколько фотографий преступников с намерением распространить их по всему Министерству. Несмотря на причудливость недвижущихся фотографий, вдруг кто-то их узнает. Наверно, они украли маггловские деньги. Другие маги насмехались над этой мыслью, но Гарри полагал, что парни использовали их, чтобы купить товар и перепродать магическому населению. Кое-какие маггловские предметы ценились в магическом мире, например, бумага. Хотя маги и восхваляли достоинства пергамента, ничто не могло поспорить с гладкостью маггловской бумаги, особенно учитывая разнообразие маггловских цветов и проектов.
Задержавшись с фотографией у секретаря, Гарри поднялся к Кингсли, который, к неудовольствию гриффиндорца, всё ещё был в офисе. Рухнув на стул, Гарри отчитался устно, при том, что ещё половину ночи он проведёт, готовя отчёт письменный. К сожалению, от Гермионы не было никаких новостей, поэтому расследование всё больше походило на пустую трату времени - как считал Кингсли.
-Уверен, что завтра к обеду ты получишь интересующие тебя сообщения. Кстати, я получил запрос, чтобы отстранить тебя от расследования одного дела как раз тогда, когда ты вышел.
Гарри тыльной стороной ладоней потёр глаза:
-Какое дело? Я занимаюсь только одним...- подняв взгляд, он уставился на расплывающегося Кингсли. Гарри быстро надел очки и впился взглядом в министра. Тот кивнул:
-Нарцисса Малфой обеспокоена отсутствием результатов по делу её сына.
-Прошла всего неделя!- возразил Гарри.
-Я объяснил ей, что требуется время. Она согласилась не отстранять тебя от дела, но она также требует что-нибудь конкретное, или она подаст официальную жалобу в Визенгамот.
Гарри побледнел. Он не сомневался, что Нарцисса сделает это. Интересно, насколько беспощадно она расценит «ласку» Гарри портрета её сына? Даже короткое упоминание об этом породит в прессе лавину слухов и предположений. Она хочет, чтобы Драко прошёл через это? Мысль слегка успокоила. Вряд ли она сделает что-то , что бросит пятно на имя Драко.
-У нас есть зацепки,- неохотно признал Гарри,- только я не сообщил о них миссис Малфой. Драко знает обо всём, что мы нашли. Думаю, окончательное решение, оставить меня на этом деле или нет, должно принадлежать ему.
-Мы?- резко спросил Кингсли,- пожалуйста, скажи мне, что ты не втянул кого-то ещё в этот кошмар? Я подчеркнул Нарциссе Малфой нашу предельную конфиденциальность.
-Конечно, нет!- быстро ответил Гарри, проклиная лёгкий румянец, появившийся на щеках,- я имел в виду себя и Драко. Он и я. Мы,- Гарри взъерошил волосы. Кингсли уставился на него, как сова:
-Это уже лучше. И в следующие два дня дай мне конкретные факты, или я сам непосредственно отстраню тебя от дела.
Когда его отпустили, Гарри, словно побитый, вернулся в кабинет. Он посмотрел на часы и понял, что для визита к Малфоям уже слишком поздно, даже если бы он смог придумать вескую причину. В самом деле, ему стоит держаться от крылатого блондина подальше, пока его необъяснимая привлекательность не ввергла его в ещё большие неприятности.
Когда он, наконец, поздней ночью добрался до дома, его ждала сова. Уговорив Гермионину злую птицу - и приобретя в процессе болезненный щипок, он распечатал и развернул пергамент.
Н, я нашла несколько компонентов из тех, что мы искали. Завтра я буду у нашего общего друга и мы попробуем испытать кое-что из сам-знаешь-кого. Если я нужна, пришли сову.
Гарри смял пергамент в кулаке и, к неудовольствию совы, шугнул её в окно. Он помнил и видел, как весело работалось Гермионе и Драко последний раз. Он больше не хотел им мешать.
Переодевшись в пижаму, Гарри понял, насколько он глуп. Гермиона никогда бы не унизилась перед Драко, но даже если она это сделала, какое дело Гарри? Малфой никогда им не заинтересуется. Проклятье, у Гермионы намного больше шансов. Гарри может быть только хорошим другом, поэтому надо отойти и забыть свою неразумную ревность.
С этой весёлой мыслью Гарри забрался под одеяло и, к счастью, провалился в сон.
Глава 10
Драко достаточно радушно встретил Грейнджер, хотя в действительности он изнывал от нетерпения. Он не услышал ни единого слова от Поттера, да ещё утреннее сообщение от гриффиндорки известило, что она задержится. Поскольку она была классическим жаворонком, Драко ожидал её в девять, в крайнем случае, в десять утра. Когда она в час дня, наконец, появилась, Драко не знал, куда деваться от скуки.
