- Спасибо, Кричер.
Эльф поклонился и исчез.
Полукровка Принц. Почти вежливо. Не «грязное отродье», не «магловский ублюдок» и не «позор рода». Набравшись храбрости, Гарри налил жидкость в стакан - какая гадость, целый стакан! - зажал нос и опрокинул зелье в себя. Кое-как проглотив ужасное содержимое, Гарри зажал рот руками: если его сейчас же стошнит, пользы никакой не будет.
Внезапно желудок словно вспороли изнутри. Боль была острой и сильной. Гарри схватился за живот руками. Боль полоснула еще раз, резче и мощнее, и Гарри, вскрикнув, свалился на пол.
* * *
На лоб опустилось что-то холодное и заставило сосредоточиться на ощущении. Гарри попытался переместить руку на лоб, чтобы узнать, что там такое. Рука была словно чужой и двигаться не хотела. Гарри пришлось открыть глаза.
Рядом с кроватью сидел Северус, держа ладонь у Гарри на лбу. Так вот что это было.
- Ты, очевидно, или своей смерти хочешь, или моей, - тихо сказал Северус, поглаживая Гарри по голове.
Вспомнив весь сегодняшний день, он рассмеялся. Смех получился хриплым, в горле першило, и Гарри закашлялся. Северус обхватил его поперек груди, усадил и поднес к губам стакан с водой. Гарри сделал пару глотков и кивнул:
- А меня сегодня чуть Дилекта не убила. На самом деле чуть не убила. Авадой.
Северус изогнул бровь. Гарри попробовал поднять руку еще раз. Вроде бы рука слушалась.
Гарри пересказал Северусу все, что случилось на работе. И про благотворительный вечер, и про «Последнее прощание» тоже. Северус воспринял известия в штыки.
- Идиотизм.
- Почему? - конечно, идея с артефактами для всех Гарри не казалась блестящей. Но и беспроигрышной не была.
- Несколько сотен флаконов с воспоминаниями авроров и ключевых персон Министерства. Кингсли практически открытым текстом приглашает всех, кому не лень, в них заглянуть.
- Да нет, почему? Каждый флакон будет храниться в индивидуальном сейфе. Сейф может открыть только владелец. Или Министр, в случае смерти…
- Насколько я понял из твоего рассказа, защита сейфа завязана на крови. Ты же должен представлять, сколькими способами можно добыть кровь нужного тебе человека? - Северус говорил устало, так, словно у него просто уже не было сил ругаться.
- Да, ты прав, - Гарри подвинулся ближе к Северусу и ткнулся ему в плечо. - Извини. Я болван.
- Надо же, - без выражения откликнулся Северус. - Я это услышал… Зачем ты, позволь поинтересоваться, выпил зелье?
- Кричер сказал, что ты хотел, чтобы я выпил, - Гарри и самому казалось, что оправдание звучит по- детски.
- Могу я узнать, что бы ты делал в том случае, если бы Кричер сказал, что я хочу, чтобы ты не мог двигаться без моего разрешения? И, заметь, ведь даже нельзя сказать, что это неправда.
Гарри молчал.
- В следующий раз постарайся, несмотря на свою склонность к импульсивности, быть хотя бы внимательнее, что уж говорить о рассудительности. Я, как ты знаешь, редко делаю что-либо без причины, - Северус убрал руку с плеча Гарри. - То, что ты выпил, есть сильнодействующее зелье для восстановления организма после безграмотного приема Бодрящего. На стакане была отмечена черта, до которой его следовало наполнить, ты же со своим энтузиазмом выпил недельную дозу.
Гарри прижался Северусу и закрыл глаза. Северус не ругался, и поэтому Гарри не мог просто огрызнуться в ответ, не задумываясь над словами. Было стыдно.
Северус пересел на кровать и обнял Гарри.
- И как ты жить собираешься?..
Вопрос был риторическим, но Гарри прошептал:
- Молиться на тебя собираюсь.
Дилекта была права, думал Гарри. Ветрености среди недостатков Северуса никогда не было и не будет.
Ответственность
Гарри отправлялся в Аврорат к восьми. К этому времени Северус успел отмерить утреннюю порцию вчерашнего зелья. Доверять Гарри Северус больше не собирался абсолютно. Своей безответственностью Гарри ставил Северуса в тупик. С одной стороны, думал он, Гарри принимал взвешенные решения и формировал собственное мнение о событиях, не слишком полагаясь на чужие суждения. С другой же стороны, он мог сделать что-нибудь совершенно дурацкое, поступить импульсивно, непродуманно, и Северусу, да и самому Гарри, каждый раз приходилось расплачиваться за эту импульсивность.
Как и сейчас. Северус с раздражением грохнул стаканом о стол. Мало того, что прекращение ежедневного приема Бодрящего зелья повлечет за собой сонливость и высокую утомляемость, так еще и эта черная дрянь будет усугублять любое эмоциональное состояние и способствовать быстрой и необоснованной смене настроений. Говоря другими словами, Северус готовился жить с Гарри, который мало будет отличаться от беременного. А зелье надо пить по крайней мере неделю! Это только кажется, что неделя - не долго. Ничего подобного. Не долго - это две секунды, которые требуются на то, чтобы произнести «Авада Кедавра». В неделе семь дней. Или сто шестьдесят восемь часов. Или десять с лишним тысяч минут. Или шестьсот тысяч секунд. Можно успеть убить друг друга триста тысяч раз.
Надеясь, что ничего страшного не произойдет, Северус удалился в свою комнату.
На столе лежало несколько книг по Чарам. Там были и те, которым Северус хотел научить Гарри. И еще, тут же вспомнил Северус, надо пересмотреть книги из библиотеки, там тоже было что-то интересное. И найти уже описание тех артефактов, которые лежали в тайнике Вальпурги. И прочитать пропущенные номера «Современной алхимии», «Трансфигурации сегодня», «Мира артефактов», «Великого делания» и «Практики Чар». А еще надо вывести проклятых докси, и при этом как-нибудь осторожно, потому что яд еще можно использовать.
Оценив все это великолепие выбора, Северус прямо в мантии упал на кровать и моментально уснул.
* * *
Раздался знакомый стук. Северус очень не любил этот звук. Звук означал, что кому-то что-то от Северуса надо. Стук повторился.
Северус заставил себя открыть глаза и повернуть голову к окну. Так и есть. Сова. Северус сполз с кровати и распахнул створку. Рябая тварь влетела в комнату и, устроившись на столе, протянула лапку. Северус отвязал конверт и выгнал птицу вон.
Конверт был даже не запечатан, и Северус извлек из него записку всего в четыре слова: «К Кингсли. Срочно. Дилекта».
- Какая радость, - изрек Северус, привел мантию в порядок и обреченно двинулся к камину. Откровенно говоря, с Шекклболтом он и сам хотел побеседовать.
* * *
Обнадеживало хотя бы то, что Министр оказался в кабинете один.
- Здравствуй, садись, - Шекклболт кивнул Северусу на кресло, не отрывая глаз от какого-то документа.
Несколько секунд прошло в молчании. Затем Министр отложил лист и обратил все внимание на Северуса.
- У нас завтра Благотворительный вечер памяти погибшим.
