поколением первокурсники, поступающие в Хогвартс, становились все сильнее, но, по мере взросления их магическая мощь увеличивается ненамного. Кажется, эта тенденция затрагивает даже магглорожденных волшебников. Большинство первокурсников в состоянии аффекта должны быть способны к применению беспалочковой магии, но, по достижению семнадцатилетнего возраста, эта способность практически теряется. Также отмечено, что сквибы рождаются, в большинстве своем, именно у тех пар, чьи родители являются чистокровными уже в двенадцатом поколении или более.
- Почему так, Альбус? - Минерва была почти в шоке от только что услышанных фактов. Она быстро поняла, что хотел ей сказать Дамблдор - каждое поколение было слабее предыдущего.
- Есть несколько причин. Ты знаешь, что множество магглорожденных, которые не очень сильны в магическом плане от природы, или не женились на чистокровных волшебницах, покидают волшебный мир спустя несколько лет после выпуска?
- Почему? - МакГонагалл не видела никакой причины для бегства из волшебного мира. (ну, не считая Гарри - прим. пер.)
- Дискриминация, - просто сказал Дамблдор. - Примерно сто лет назад, чистокровные маги, поняв, что магглорожденные быстро захватывают место под солнцем для себя, приняли закон об ограничении числа рабочих мест для магглорожденных волшебников. Они сделали это только из боязни, что они могут потерять свою власть под напором более молодых волшебников.
МакГонагалл молча сидела, слушая его рассказ.
- Затем, по прошествии нескольких лет, видя, что ничего не меняется, и устав жить под давлением, множество магглорожденных эмигрировало в Америку, где чистота крови мало что значит, и где они смогут реализовать свой потенциал. Другие, которые не могли уехать из страны, вернулись в мир магглов, и были вынуждены вновь учиться жить и выживать без магии.
- И с тех пор никто не изменил эти законы? - Минерва не могла поверить, что маги стали настолько слепыми.
- Каждый раз, когда кто-нибудь пытался изменить их или объяснить, что сулит нам в будущем такая дискриминация, и пробовал отменить эти законы, чистокровные волшебники не позволяют сделать это. - Дамблдор покачал головой. - Что же касается магического потенциала студентов, то у нас есть только предположения. Случайная магия делается без палочки, одними намерениями, эмоциями, и она весьма мощна. Мы, в процессе обучения, заставляем студентов идти по пути определенных слов и жестов, чтобы магия текла сквозь палочку, вместо того, как нужно. Вероятно, именно это и ослабляет их способность к беспалочковой магии, и, вследствие недостатка использования, со временем она полностью атрофируется.
- Конечно, это вызывает беспокойство, - заметила МакГонагалл. - Но я все еще не понимаю, как это относится к мистеру Поттеру, и почему так важно уговорить его остаться в волшебном мире.
- По нескольким причинам, - ответил Дамблдор. - Для начала - он, как победитель Волдеморта, имеет достаточно сильное влияние на политику нашего мира. И, думаю, именно он в состоянии отметить те варварские законы о дискриминации магглорожденных. Но, в конце концов, разве не прекрасно было бы увидеть, как он женится на какой-нибудь ведьме и поселится здесь?
- И, возможно, будет отцом некоторые магически сильных детей?
- Да, конечно, - согласился Дамблдор, делая вид, будто это только что пришло ему в голову, но МакГонагалл не повелась на эту удочку.
- А другие причины?
- Только одна. Если мы когда-нибудь сможем уговорить его остаться и преподавать в Хогвартсе, то он мог бы помочь первокурсникам в освоении беспалочковой магии, что помогло бы им в дальнейшем стать более сильными магами. Иначе, согласно статистике, лет через двести в Магическом мире будут рождаться только сквибы. - Нахмурившись, ответил Альбус.
- Итак, мы должны заставить мистера Поттера еще раз спасти волшебный мир, даже не сказав ему об этом, - с сарказмом произнесла Минерва.
- Боюсь, что так, - кивнул Дамблдор. - Если он узнает, что фактически наше существование зависит от того, останется ли Гарри с нами, или нет, то, учитывая его состояние, он, скорее всего, просто сбежит. И это станет началом конца нашего мира.
* * *
Большой запечатанный конверт упал на стол перед Гарри. Резко взглянув вверх, он еще успел увидеть, как большая серая сипуха мелькнула меж других сов и исчезла.
На этом, довольно пухлом, конверте была только надпись «Гарри Поттеру», выведенная знакомым почерком. Быстрая проверка показала, что в конверте не было ни проклятий, ни какого-нибудь другого неприятного сюрприза. Парень все еще помнил, как Грейнджер подослали то письмо с гноем бубонтюбера на четвертом курсе после статьи незабвенной Риты Скитер, и подозревал, что гриффиндорцы очень желают опробовать что-нибудь в этом роде и на нем. Не обнаружив в конверте ничего опасного, Гарри разрезал его и вытряхнул содержимое на стол.
В конверте прислали множество вырезков из газет и записку. Быстро взглянув на нее, Гарри вспомнил, как после неудачной попытки Фаджа вручить ему Орден Мерлина, он попросил Алекса прислать все статьи об этом, поскольку ему самому не хотелось смотреть множество газет, разыскивая статьи о себе самом. К тому же, было любопытно узнать, напишут ли на сей раз репортеры все, что он сказал, или же, как Рита Скитер, попытаются использовать его слова в собственных целях. Если судить по сердитым взглядам остальных студентов за последние несколько дней, некоторые статьи все же были довольно искаженными.
Он ожидал, что Рита откроет свою собственную кампанию клеветы на него, в целях мести за то, что он раскрыл ее как незарегистрированного анимага. Теперь для нее было намного сложнее добывать нужную информацию, ибо теперь многие начнут защиту от анимагов. «Интересно, могут ли ее посадить за это?» - подумалось Гарри.
На вырезках красовались крупные заголовки: «Мальчик-Который-Выжил обвиняет Министерство Магии и Министра в коррупции!», «Министр Фадж обвиняется в сокрытии информации о возвращении Вы-Знаете- Кого!».
«Кажется, я говорил обо всех них, а не только об идиоте-Фадже», - подумал Гарри. - «По-крайней мере, они частично напечатали правду».
В нескольких статьях упоминалось даже о том, что «Мальчик-Который-Выжил-И-Уничтожил-Волдеморта отказался принять Орден Мерлина Первой Степени от Министра Фаджа…» или «Министр Фадж обвиняется Гарри Поттером в отправке в Азкабан более одного невиновного человека».
Гарри заметил, что ни один из репортеров ни о том, что сам волшебный мир насквозь погряз в коррупции, ни о том, что он покинул бы их мир, оставив его Волдеморту, если бы тот не планировал заодно уничтожить и магглов. Большинство обрезок было практически идентично, хотя в некоторых и проскальзывали намеки на увольнение Фаджа, а некоторые даже призывали изменить систему правосудия Министерства, учитывая, что около четырех невиновных людей заточили в Азкабан за последнюю сотню лет. Впрочем, Гарри сомневался, что из этого выйдет что-нибудь путное, поскольку здесь была вина не столько самой системы, сколько людей, работающих в ней.
«В любом случае, им теперь не придется волноваться о дементорах», - с усмешкой подумал Гарри. - «Может теперь они наймут нормальных волшебников, чтобы охранять тюрьму, а может - и найдут кого- нибудь похуже дементоров».
Единственная газета, наиболее подробно описывающая неудавшееся награждение Гарри, была «Придирой», но даже они замяли его заявление об уходе из Волшебного мира в конце года. Наверняка они просто представить не могли человека, который бы добровольно покинул этот мир. Что ж, в таком случае это станет для них небольшим сюрпризом.
Гарри мельком взглянул на часы. Вот-вот начнется урок Трансфигурации у профессора МакГонагалл. Дамблдор, очевидно, решил, что стоит попробовать Гарри работать с кем-нибудь в паре, поскольку с недавнего времени студенты работали с кем-нибудь в паре. Сегодня его партнером была Джинни Уизли. Как это было объяснено на самом первом уроке, такой способ должен был помочь им научиться работать без конфликтов перед уходом в «настоящий мир».
«Настоящий мир!» - Фыркнул Гарри, идя к классу. - «Эти дураки ничего не знают о
