руководство группы вызвали в местное отделение КГБ и устроили нам званый ужин. Органы любили Высоцкого, хотя и тайно. Он спел там несколько песен, в том числе и о «цунами в головах». Правда, как раз эту его песню потом заставили вырезать из картины».
Георгий Юнгвальд-Хилькевич не только снимал Владимира Высоцкого в кино и просил его написать песни в свои картины, но и был другом актера и поэта. А значит, ему есть что вспомнить и рассказать помимо встреч, происходивших у друзей на съемочной площадке и вокруг нее. Например, режиссер был свидетелем любовных увлечений поэта. И даже пригласил на одну из ролей в свою картину «Внимание, цунами!» любимую женщину Владимира — актрису Татьяну Иваненко. Говорят, что от Высоцкого у нее растет дочь Настя... Поэтому утверждения кинооператора А. Полынникова о том, что Владимир Семенович полетел на Дальний Восток из-за песен к фильму кажутся несостоятельными! Поэт направился во Владивосток вслед за любимой женщиной, и только! При чем тут песни?!
«Володя не мог оставить Таню, потому что продолжал любить ее, даже когда появилась Марина, — свидетельствует кинорежиссер. — Те страдания, которые вынесла эта девочка, и то, как она себя сейчас ведет, достойно поклонения. Хотя последняя любовь Высоцкого известна людям больше, чем чувство к Тане. А ведь Иваненко занимала в жизни Володи места не меньше, чем Марина. Если не больше. Володя, к сожалению, не признавал родившегося в 1972 году ребенка. Вообще, трагедия ужасная...»
«Что касается наших мужских дел... Как ни странно, мы вместе пили всего-то один раз. Встретились на вокзале уже пьяными. Потом уехали вместе. При этом присутствовала Таня Иваненко, которая с Володей сделать ничего не могла. Она тайно меня тогда возненавидела.
Для меня Таня всегда была любимой женщиной Высоцкого. Однажды, сидя рядом с ней в театре, я попросил поцеловать ее в щеку. Она укусила меня под глаз и сказала: «Я, кроме Володи, никого не целую!» Даже поцелуя не могла себе позволить. Гениальная девка! То, что она мне нравилась, я Володе говорил. А как может не нравиться женщина необыкновенной красоты — такая фигура, лицо, глазищи! Иваненко — одна из самых прекрасных женщин, которых я вообще в жизни не встречал».
Георгий Эмильевич вспоминает еще один случай...Как- то он был свидетелем, когда Андрон Михалков-Кончаловский выговаривал Владимиру Высоцкому за его песни!
«Такое действительно случилось на квартире у Севы Абдулова. Андрон сказал Володе, что все его песни, кроме «Охоты на волков», — говно и мура! Сказал прямо так грубо. Конечно, надо учитывать, что Андрон выпил... Он уже тогда был мэтром, супером-гипером. Больше того, перед ним преклонялись, особенно после сценария «Андрей Рублев», который оказался значительно лучше фильма. Сценарий был просто гениальным! Но я считаю, что Тарковский не справился со сценарным материалом в сцене отливки колокола...
К сожалению, Высоцкий своеобразно отреагировал на откровения Кончаловского — Володя очень лебезил перед ним, оправдывался, соглашался... Он вообще был не уверен в своей гениальности...»
«Три мушкетера». Несостоявшаяся совместная работа Георгия Юнгвальд-Хилькевича и Владимира Высоцкого! Уже после того, как фильм был снят и вышел на экраны, режиссер совершенно случайно узнал, что роль Д'Артаньяна — детская мечта Владимира Семеновича! Высоцкий очень обиделся, что Юнгвальд- Хилькевич не предложил эту роль ему. И на недоуменное «Но тебя же нельзя снимать в роли Д'Артаньяна!» привел убийственный аргумент: «Майкл Йорк с широким носом и белыми волосами был Д'Артаньяном! Чем я хуже?!»
Обида надолго засела в Высоцком...
Актер Михаил Боярский, как раз таки и сыгравший роль бравого мушкетера в фильме, в одном из интервью признался: «Многих пробовали. Поначалу Д'Артаньяна должен был сыграть Высоцкий. Но у него то ли не было времени, то ли он во Франции был, то ли просто отказался... Последняя версия: сказал, что слишком стар для мушкетера».
В другой беседе с журналистом Михаил Сергеевич более подробно осветил вопрос о роли в исторической картине и своем пении в ней: «Мы оба с Высоцким пробовались на роль Д'Артаньяна — он дружил с Юнгвальдом-Хилькевичем, снимался в «Опасных гастролях».
Хилькевич мне потом рассказывал, что Высоцкий посмотрел трех мушкетеров» и так ехидно поинтересовался: «А что это у тебя там за мудак поет моим голосом?» Но я ничуть не расстроился. Было бы неприятнее, если бы он ничего не сказал. А так нормальная мужская ироническая оценка».
Георгий Эмильевич с горечью вспоминает: «Как актер, Володя, конечно, ревновал к тому, что в этой роли я снял Боярского. Обижался... Но никогда не унижался до просьб. Думаю, Володя с его нечеловеческим талантом вполне мог сыграть Д'Артаньяна. Это было бы событием...»
Как говорится, поздно пить «Боржоми»...
По-человечески поэт так же по-доброму и после этого случая относился к режиссеру — как к своему другу и коллеге. Но особой теплоты в их общении уже не наблюдалось...
Впрочем... Однажды Владимир Высоцкий пошел на собственное унижение, чтобы.. Делайте вывод сами. Георгий Юнгвальд-Хилькевич рассказывает «Друзья воровали у слонов в зоопарке гречку для моей мамы с больной печенью, чтобы отправить ей в Ташкент. Сыра давали только триста граммов на человека, и мы с Володей Высоцким унижались — он пел. И тогда нам давали кило сыра, который я отправлял больной маме...»
Почти то же — о жене: «Как-то у меня серьезно заболела жена Таня Чернова. Дело было в Ташкенте, местные врачи разводили руками и говорили, что если в течение нескольких дней не купить лекарства, то она умрет. А этих таблеток не было ни в Ташкенте, ни в Москве! И тут мне звонит Высоцкий, я начинаю рассказывать, что у меня умирает жена из-за того, что во всем Союзе не продается нужное лекарство. «Название скажи!» — потребовал он. А уже через несколько минут звонил Марине Влади в Париж В тот же день она купила таблетки и отправила ближайшим самолетом в Москву. В «Домодедово» посылку принял Миша Боярский и переправил ее в Ташкент... Через неделю Таня пошла на поправку. Так что Володя, ко всему прочему, еще и спас мою жену от смерти».
«Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, автор фильмов о мушкетерах, в конце 60-х снял фильм «Опасные гастроли», где главную роль исполнил Владимир Высоцкий. Они дружили, и Юнгвальд-Хилькевич сегодня многое может про него рассказать.
— Володя был фантастический человек, — говорит режиссер. — Это светлый ум, великая доброта и ранимая душа. Это внесоциальное явление, как и Пушкин: не только гений, но и душа народа. С тех пор я так и не встретил человека, сколько-нибудь похожего на него...
— Вы с Высоцким часто встречались?
— Когда я приезжал в Москву по делам, останавливался практически всегда у него. Он тогда жил на улице Телевидения (сейчас улица Шверника. — Ред.) с мамой. Я оказался у него в тот момент, когда Володя развелся с Людмилой Абрамовой. Это была серьезная душевная драма. Понятно, что, когда родители расстаются, дети обычно принимают чью-то сторону. Его сына Никиту я видел часто — Володя чуть ли не ежедневно заезжал за ним в детский сад. Никита папу просто обожал, обнимал и заглядывал в глаза, не предполагая, вероятно, что его отец — гений. А вот старшего его сына, Аркашу, в тот период я ни разу не видел — Аркаша принял целиком мамину сторону.
— С чего начиналось утро в доме на улице Телевидения?
— С раннего утра он поднимался и начинал помогать друзьям. Это были хлопоты по устройству в институт, потом кого-то нужно было пристроить в приличную лечебницу, потом — чьих-то детей в садик. Кому-то он доставал лекарства...
— Про Марину Влади что вспомните?
— Как-то Влади прилетела в Москву, остановилась в гостинице «Бухарест», и Володя меня туда потащил. Ему нравилось, когда друзья рядом. И Севку Абдулова за собой таскал. Не знаю, правда, зачем это ему нужно было? Там были все условия, чтобы им провести время вдвоем. Помню, все мы были поддатые, и Володя тоже. Мы веселились, потом Марина напоила нас какой-то шипучей французской таблеткой, и через полчаса мы, по одному, стали бегать в туалет, где нас выворачивало... Через час все были трезвы как стеклышко.
Его и погубила в некотором смысле пьянка. Ужас в том, что все мы были пьющие. Никто его не
