еще художественнее.
Он пустил в дело накопанный на поле «дикий» камень.
И верхняя часть башни приобрела совершенно фантастический средневеково- романтический вид – с какими-то углублениями, нишами, имитацией частичных разрушений от времени. Позже я купила и поставила в эти углубления металлические фигурки рыцарей – защитников замка. А наверху «крепостной стены» у меня расставлены веселые глиняные дымковские игрушки – это горожане, вышедшие посмотреть с безопасной высоты на осаждающих замок врагов.
Тут, наконец, удалось притащить застрявшие кирпичи. Для этого пришлось их сначала разгрузить на землю с переносом на сто метров, чтобы не утонули в болоте, потом вторым трактором вытащить первый, потом двумя тракторами вытащить телегу, потом по частям грузить на нее кирпичи и перевозить в деревню несколькими рейсами.
И печки были достроены, нам на радость. Во что нам обошелся кирпич с учетом транспортировки и всех разгрузок-погрузок – просто страшно сказать. Вместо стартовой цены в четыре рубля за штуку он оказался по шестнадцать рублей – подорожал в четыре раза. Вот что такое недоступная деревня.
Но мы не жалеем ни капельки – очень уж красивые печки получились! Правда, теперь мы уже изобрели более удобный путь доставки тяжелых грузов: надо их везти в морозную зиму по льду озера на тракторе. Проблема с погрузкой-разгрузкой остается, но при такой перевозке хотя бы не будет проблем с вытаскиванием телег из болота!
Об индюках, курах, утках и гусях, собаках, кошках, а также о лошадях
Домашние животные в нашей деревне – очень важные и полноправные жители, с ними связано множество всяких историй. Как ясно из рассказа об индюшке, они иногда оказывают существенное влияние на жизнь деревни. С индюков и начнем.
До недавних пор в нашей деревне индюков не держали. Известная индюшка и ее семья были первым экспериментом Моркунова. Оказалось, что индюки очень интересные птицы, гораздо интереснее обычных кур. Та индюшка действительно была дурой и о потомстве совершенно не заботилась. Все бремя ответственности за семью принял на себя папа-индюк, который был очень умным и заботливым и вызывал у деревенских жителей большое уважение. Он охранял, кормил и собирал в кучку своих детей, не подпуская к ним разгильдяйку-мамашу. Он установил для детей расписание, когда кормиться, когда гулять, когда спать в тенечке или на солнышке, и пунктуально его соблюдал. Пока он был жив, не пропал и не заболел ни один индюшонок.
Несчастный погиб из-за лисы. Лисы и хорьки вообще регулярно навещают моркуновский птичий двор, потому что лес подступает к нему очень близко – прямо за забором из жердочек. И однажды лиса утащила именно папу-индюка.
После этого индюшиная семья была обречена. Бестолковая индюшка совершенно не могла управлять своим семейством, индюшата разбредались по кустам, куда попало, и каждый день кого-нибудь из них съедали. Когда закончились индюшата, лисы утащили и мамашу. Так бесславно закончился эксперимент с индюками.
Что касается кур, то они гораздо более живучие, хоть и с «куриными» мозгами. Во всяком случае, в деревне постоянно живет две-три семьи кур с роскошными петухами во главе. Их тоже таскают лисы и «орлы» (так в деревне называют ястребов).
Ястребов у нас два, они регулярно сидят на больших деревьях или летают над деревней и поджидают зазевавшуюся курицу.
Однажды в курятник зимой залез хорек и успел передушить чуть ли не половину кур, пока на шум не выскочили хозяева. Выяснилось, что хорек сделал подкоп под курятник. В подкопе был установлен капкан, и на следующий день с хорьком было покончено.
С курами связана еще одна история из деревенского прошлого. Раньше в деревне на берегу стояла церковь на горке у Нининого дома и жил попик. Место на горке очень красивое, и, наверное, вид оттуда был замечательный. После революции попика арестовали и увезли. Деревенские не особо протестовали, даже наоборот, еще до того как его посадили в лодку, радостно бросились разбирать церковь на бревнышки – на курятники.
И тогда якобы поп крикнул им: «Раз так – у вас никогда в деревне куры нестись не будут!»
И проклятие исполнилось. Куры в деревне не неслись до тех пор, пока совсем не перевелись. Когда мы в семидесятые годы осваивались в деревне, ни одной курицы уже никто не держал – а чего их заводить, если известно заранее, что нестись не будут?
Однако после тридцатилетнего перерыва и появления в деревне фермы Моркуновы рискнули все-таки завести кур. Оказалось, что старинное проклятье больше не действует! Куры несутся и, несмотря на атаки лесных хищников, не вымирают, подобно индюкам, а наоборот, размножаются, и петухи будят по утрам деревню, как встарь, своим голосистым пением.
Гуси в деревне тоже есть, штук десять. Это любимцы Даши, их не разрешается забивать и есть. На язвительные вопросы работяг, для чего их тогда держать? – Даша с достоинством отвечает, что для украшения пейзажа и для того, чтобы они (гуси) вышли бы в конце жизни на заслуженную пенсию.
К этой причуде хозяйки все в конце концов привыкли и только, посмеиваясь, дразнят гусей «пенсионерами». Яиц гусиное стадо тоже почему-то не производит. Они как-то ухитряются нести их в воду озера, что ли, но только яиц никто не видит. Впрочем, в этом году одна гусыня в порядке исключения снесла и высидела два яйца, так что теперь по деревне ходят два новых потенциальных «пенсионера».
Эти гуси-пенсионеры каждую весну в сезон перелета птиц доставляют дополнительные хлопоты своим хозяевам, отправляясь в сезонную миграцию. Нет, далеко они не улетают, но в один прекрасный день начинают волноваться, хлопать крыльями, гоготать и, наконец, снявшись с места, как настоящие перелетные птицы, переплывают небольшой залив нашего озера и мигрируют под обрывистый песчаный соседний берег, где впадает в озеро речушка Рогдайка.
Там, в русле Рогдайки, они забиваются в камыши и ждут, пока появится лодка, посланная Дашей на розыски. Кто-нибудь из рабочих фермы приплывает за ними, долго отлавливает их в камышах и торжественно возвращает в деревню, в меру своего остроумия комментируя при этом бессмысленное существование гусей в качестве «пенсионеров» вообще и их склонность к сезонным миграциям в частности.
Интересно, что осенью гуси почему-то в путешествие на Рогдайку не отправляются.
А вот домашних уток в деревне нет. Вместо этого каждый год прилетает к ферме одна и та же пара диких крякв, которые каждый год выводят и выкармливают птенцов под неусыпной охраной Даши. Всем деревенским охотникам известно, что стрелять в уток у этого берега нельзя категорически, и никто не рискует нарушить этот запрет, хотя на других берегах в августе на вечерней зорьке ружейная пальба слышна вовсю.
Но «наши» утки отлично знают, что они в полной безопасности, и каждый год прилетают, снова и снова. Я удивляюсь, почему их не становится больше? Ведь они каждый раз улетают с выводком птенцов. Как вид но, по какой-то причине к нам возвращается только родительская пара, а птенцы каждый раз летят в другие места.
