продолжал упорно обустраиваться.
На сегодняшний день на месте пожарища стоят два новых щитовых домика, в одном из которых уже практически закончена отделка.
Кроме того, собственный дом Миши на другом участке достроен, оброс всякими вспомогательными строениями, и там появились куры и охотничьи собаки. Построена баня, без которой Миша очень мучился в первый год. Доставлен в деревню грузовик, который служит источником постоянного дохода: кому дрова привезти, кому песок. Кроме того, Миша принимает у деревенских жителей заказы на строительство и особенно на сложные технические работы, которые не поручишь каким-нибудь таджикам. Например, водопровод в нашем доме и у Аленки делал он, а также складывал сруб нашей новой бани. Печка и камин у Аленки – тоже его произведение.
Мы все надеемся, что через год-другой ему полностью удастся возродить свое порушенное пожаром хозяйство и продолжить дальнейшее развитие нашей деревенской экономики. Он поговаривает о разведении овец в перспективе, о создании кузницы, есть еще какие-то планы. При такой настойчивости вполне можно ожидать, что он это все осуществит.
В Булавино живет еще одна большая семейная группа – семья человека по прозвищу Генерал Вася. На самом деле он никакой не генерал, а бизнесмен из Москвы (кажется, занимается строительным бизнесом). Это Гаврила, сын деда Прошки, почему-то первое время величал его Генералом Васей.
Время прошло, и прозвище прилипло к человеку. Как мне кажется, история его семьи в чем-то похожа на нашу. Родители – научные сотрудники, биологи, кажется, работали в Московском университете. Он тоже, как предполагалось, окончив МГУ, будет работать в науке, однако после «перестройки» занялся бизнесом и добился там известного успеха. У него есть две сестры, биологи по образованию, но, по рассказам, одна из них бросила науку и занялась фермерством вместе со своим мужем, правда, не в нашей деревне, как Даша, а где-то в другом месте. В Булавино они обосновались, как и многие другие, после длительного периода жизни на берегах нашего озера в палатках. Ездить сюда начали еще их родители, приохотили детей к здешним местам и научили кататься на водных лыжах.
Потом купили старый дом на берегу, переделали его полностью, получили от местных властей пустой участок и построили отдельный домик для своих пожилых родителей.
С самим Генералом у нас знакомство шапочное, но его родители, Иван Вениаминович и Арина Сергеевна, – наши ближайшие соседи через дорогу. Они очень милые люди и, несмотря на глубоко пожилой возраст, очень активные – все время что-то мастерят у себя во дворе. Ивана Вениаминовича часто можно встретить на деревенской улице с какими-то дощечками и ножовкой под мышкой. Недавно он, например, по собственному почину построил общественный мостик через самую большую деревенскую лужу. Арина Сергеевна, вроде меня, написала книгу воспоминаний о своей жизни.
Интересно, что у них в деревенском доме есть рояль и иногда слышны звуки музыки, кто-то на нем играет, и это очень удивительно и приятно. Я каждый раз вспоминаю сцену из «Детей капитана Гранта», когда путешественники услышали звуки рояля посреди австралийской пустыни и не поверили своим ушам. А потом оказалось, что действительно, один из тамошних фермеров умел играть на рояле и не поленился привезти себе из города инструмент на телеге, запряженной волами.
Слыша наш деревенский рояль, я каждый раз представляю себе, как его грузили для переправы через наше озеро на моторную лодку, и восхищаюсь твердостью и целеустремленностью и того австралийского фермера, и наших соседей по деревне.
Любопытно, что в Булавино высока концентрация людей, окончивших либо Московский, либо Ленинградский университет. Например, мои родители и мы с Сережей – физфак МГУ; Аленка с мужем и Стиховы – географический факультет МГУ; Митя с женой – экономический факультет МГУ; Галинка с мужем – матмех ЛГУ; дядя Роберт с женой – физфак МГУ; семейство Генерала Васи, включая родителей, и Моркунов – биофак МГУ; палаточница – мехмат МГУ; еще несколько домов в середине деревни – тоже выпускников МГУ, только я не помню, кто из них с физфака, а кто с мехмата. По числу домохозяйств концентрация университетской публики точно окажется около пятидесяти процентов. Прямо какая-то великая флуктуация.
Причем следует учесть, что каждая эта семейная группа попадала сюда независимо и раньше с другими семейными группами знакома не была.
В нашей деревне действительно оседает в основном некий определенный тип людей. Во-первых, люди должны быть неленивые и способные много делать своими руками. Во-вторых, они должны быть склонны к уединению и не нуждаться в регулярных шумных увеселениях. Я помню, что, когда жена одного из дачников-новоселов удивленно спросила у соседей: «А что, в этой деревне даже клуба нет, на танцы сходить или в кино?», все соседи единогласно решили, что эта семья здесь надолго не задержится. Так оно и выпело.
Кстати, практически все здешние жители не хотели бы, чтобы была отремонтирована и стала проезжей дорога на Криново, и регулярно опасливо спрашивают Моркунова, не собирается ли он это делать (а он пока не собирается). Казалось бы, наконец-то появится возможность приезжать сюда на своих машинах. Ан нет, все предпочитают оставлять машины на «той стороне» и с разными неудобствами переправляться на лодках, только чтобы не нарушалась уединенность и отрезанность от мира нашей деревни. При этом все так же готовы игнорировать отсутствие медицинской помощи и магазина.
Из тех, кого я не упомянула, более или менее хорошо знаем мы Волосковых и Петра Сергеича, о котором я уже рассказывала раньше, как он воевал с печником при строительстве своего дома. Петр Сергеич – бывший военпред на каком-то ленинградском заводе. Сын успешно занимается бизнесом, каким именно, я не знаю точно, помню, что в начале «перестройки» он вел торговлю спиртом и спиртными напитками. Он, по-видимому, богатый человек, потому что купил себе дачу где-то за границей и ездит туда, а у нас практически не показывается. Отец его (то есть сам Сергеич) долго наведывался сюда каждый год со своей собакой. Это он построил оба дома – и себе, и сыну, и вообще был очень предан Булавино.
Пока он жил в деревне, ему нравилось ощущать себя здесь «первым парнем на деревне». Он дружил со всем районным начальством, во всяком случае, постоянно всем рассказывал о том, как близок он к местной элите. Кроме того, постоянно конфликтовал с Моркуновым – формально из-за того, что трактора портили дорогу у его (Сергеича) дома, а фактически просто рожами они друг другу не нравились.
В Булавино жила до самой своей смерти его покойная жена Марина, которую он очень любил и в честь которой именно в Булавино поставил частную часовню. На освящение часовни Сергеич привез множество священнослужителей, в том числе, как говорят, самого митрополита Н-ского. Целое событие было тогда в нашей деревне. Я, правда, не присутствовала. Но после освящения часовня была огорожена высоким забором и заперта на ключ, так что деревенские верующие пользоваться ею не могли.
После исчезновения Сергеича из деревни Даша, человек верующий, смогла связаться с его сыном, и тот дал разрешение замок с часовни снять и пользоваться ею. Так что сейчас часовня открыта.
Пару лет назад Петр Сергеич вдруг пропал, как-то очень внезапно, буквально в один день: собрался и уехал из деревни, чтобы больше не появляться. Через некоторое время стало известно, что дом выставлен на продажу. Он просил за него сначала триста тысяч евро, теперь вроде бы снизил цену до шести миллионов рублей (это двести тысяч долларов), но продать пока не может. Непонятно, почему его исчезновение произошло так внезапно. Говорят, сейчас живет в Уфе. Может быть, какие-то бизнес- интересы, его собственные или сына?
Что касается Волосковых, то это тоже семья из московской интеллигенции. Дом был куплен еще родителями нынешней владелицы Маши, которые работали в системе Академии наук и даже каким-то образом пересекались по работе с моей родней. Правда, мы выяснили это только когда случайно встретились в Булавино. Сама Maшa окончила мехмат и преподавала в Университете.
Эту семью преследуют разные несчастья по части здоровья. Дочь Маши, Олечка, которая лет на десять меня младше, была искалечена в роддоме и осталась парализованной. Мать за ней преданно ухаживает всю жизнь, носит ее на руках, смогла дать ей домашнее образование, научила полупарализованной рукой работать на компьютере. Они каждый год, вплоть до последнего времени, приезжали в Булавино (Олечка на инвалидной коляске, для которой в доме сделан специальный пандус для въезда). Сын Маши тоже, к
