– невыгодно. Здесь всегда было выгодно разводить скот и сажать лен. Этим и жили (якобы). Надо бы проверить эти сведения по каким-нибудь историческим источникам.
Итак, когда мы приехали в Булавино, на Долгих Полосах еще сажали то овес, то пшеницу. Однако потом, когда поля были брошены и стали зарастать мелкими соснами, мы сами назвали это место Борки (в смысле «маленький будущий бор»). Сейчас, как мы увидим, эти «борки» уже сильно подросли.
Чтобы добраться до грибных и живописных мест, надо или плыть на лодке, или сначала пройти два-три километра по грязной лесной дороге через болотистый ольшаник.
Грязная дорога через ольшаники занимает около тридцати-сорока минут. После этого выходишь на небольшую горку, с которой уже открывается вид на бывшие поля. Сейчас они покрыты частым мелким перелеском, состоящим из молодых сосенок, елочек и березок.
В сезон это великолепное грибное место, сюда съезжаются на лодках жители всех окрестных деревень. Даже с «той стороны» приезжают. Если год удачный (а таких большинство), то крупные, слишком взрослые грибы не берут – только молоденькие, чтобы шляпка была не более пяти-семи сантиметров в диаметре. И еще отрезают у них ножки, чтобы плотнее ложились в корзину и не пачкались землей.
Растут здесь среди молодых сосен и березок подосиновики и маслята, а по краю поля – белые и подберезовики. На сыроежки вообще никто внимания не обращает – они только крошатся и занимают место в корзинке.
Побродив два часа по этим перелескам, легко можно набрать полную корзинку шляпок от молодых первосортных грибов. Весит такая плотно упакованная корзина килограммов десять-двенадцать, и тащить ее домой сорок минут по грязной дороге довольно тяжело. Поэтому и приезжают все на лодках. Лодка уставляется корзинками с грибным урожаем, сколько влезет, и можно заводить мотор. Потом так и говорят: плавал вчера в Борки, привез две лодки грибов.
Лодки причаливают обычно к низкому берегу, в заводях, заросших тростником и кувшинками. Вылезать приходится на пологий, слегка топкий бережок, но и на нем тоже, как правило, полным-полно грибов. Мало того, именно тут по большей части можно обнаружить выводки белых, хотя и на середине поля они попадаются, особенно, как замечено, на тех участках, где одновременно есть и елки, и березки. Вокруг сосенок чаще встречаются маслята.
На некоторых прогалинках среди елок цветет роскошный иван-чай. Правда, в этих местах грибов не найти, но иван-чай выше человеческого роста придает особый колорит этим местам.
В старые времена поля на Долгих Полосах были окружены взрослым сосновым лесом, который сейчас превратился в великолепный старый бор. Сразу видно, где кончалось раньше поле. Там молоденькие перелески сменяются огромными мачтовыми соснами и елями, верхушки которых уходят в самое небо. По краю они перемежаются рябинами, кое-где – еще сохранившимися березами.
В принципе, сначала молодые березки и хвойные деревья вместе заселяют бывшее поле, но потом сосны и ели как-то вытесняют березы, и во взрослом лесу берез уже совсем мало. Это, конечно, относится к сухим песчаным местам и горкам, а в низинах и по краю озера растет множество старых берез.
Долгие Полосы расположены на одном из берегов большого залива, образовавшегося в русле Марьиного ручья и именуемого у местных Марьиным заливом, или попросту Марьинкой. Собственно, этот залив и отделяет их от деревни Булавино. Длинная лесная дорога через болотистый ольшаник как раз огибает этот залив. Если бы его не было, от нашей деревни до Борков было бы десять минут ходу. Залив имеет очень узкую горловину, шириной метров пятнадцать, не больше, и с обеих сторон – и со стороны деревни, и со стороны Борков – ограничен длинными мысами, поросшими березняком и осиной, которые тоже считаются грибными местами. Кроме того, там очень красиво. Прекрасный вид открывается оттуда на большой озерный плес с одной стороны, и на романтический лесной залив – с другой стороны.
Залив знаменит также утками и великолепной рыбной ловлей. В нем нерестятся по весне местные щуки, и деревенское население потихоньку браконьерствует – держит в заливе полузатопленные лодки и весной ставит там сети, хоть это и запрещено. Одно время власти даже пытались отслеживать браконьеров с помощью патрульного вертолета, но не очень успешно. Во всяком случае, мне рассказывали о весенних уловах в Марьином заливе – по сорок-пятьдесят щук за раз. У некоторых местных жителей по весне вся веранда увешана вялеными щуками, выловленными таким браконьерским способом. Хорошо, что население в деревнях по весне небольшое, и существенного ущерба рыбным запасам озера они фактически нанести не могут.
Устроить краткий привал на самом мысу очень приятно. Ветерок продувает насквозь узкую полоску леса и сдувает комаров. Можно долго следить за игрой ряби на воде, которую создают волны с большого плеса, врывающиеся через узкую горловину в тихие воды залива.
На самом мысу растут старые березы и невысокая трава, образующая под ними приятную лужайку. Хорошо сидеть, привалившись к стволу старой березы, и невнятно-приятные мысли о чем-то хорошем и спокойном приходят в голову.
Возвращаться с мыса (если вы хотите идти домой пешком, а не плыть на лодке) проще всего по высокой песчаной гряде, которая начинается вблизи берега и заканчивается на самой дороге. Вся эта гряда поросла старыми, огромными соснами, под ногами мох и черничные кустики, так что идти довольно легко. По самому гребню даже тянется весьма отчетливая тропинка.
Тамошние старые кривые сосны представляются детской фантазии колдовскими, а для взрослых кажутся удивительной игрой природы, непонятно как образовавшейся. В каждом из здешних лесов есть две-три такие сосны. Странно только то, что они, как правило, не разбросаны по всему сосняку, а растут почему-то рядом. Что заставляет обычно прямые деревья в определенном месте вдруг искривляться?
