Крушение дома Халемов

вскарабкиваться на холм, где стояли они с Хетти.

- Угу. В общем, дать клану Умбра накопить силы и столкнуть их с виридами, которые за год- другой все равно не освоятся на горных территориях. С одной стороны, возвращение дариата Хару семейству Умбра будет тогда выглядеть закономерным: королева носа не подточит. С другой — Умбры же, они, сам знаешь какие, их надо направлять в нужное русло, иначе толку не будет. Пусть воюют с виридами, а не с Хаяросом. С третьей — даже если бы Кимназ не начал проявлять себя так активно.

- Проявлять активно. — лорд-канцлер сам себе удивлялся: вид Хетти, разглагольствующего в их фирменном дарэсильском стиле, воодушевлял его больше, чем сам факт подписания мирного договора с Виридисом и перспектива решения кимназской проблемы. Старшие дары Умбры наконец добрались до границы зоны слышимости и почтительно остановились. Хетти сделал им знак подождать.

- Вот видишь, какие они. — с неожиданной тоской в голосе повторил он. — Пассеры бы полезли сразу к нам на холм, не задумываясь, нужно ли им слушать то, что сейчас обсуждается. А Акилы прям-таки из штанов бы выскочили, чтобы услышать нечто, не предназначенное для их свинячих ушей. Короче, с какой стороны ни возьми, получается, что воевать на два фронта, растеряв большую часть армии — убитыми и ранеными в Умбрене, ушедшими за горную цепь вместе с Койей, запершимися в своих замках в знак протеста или из страха перед расправой королевы. Но лорд-канцлер уже не слышал. Забыв про даров Умбрена, топчущихся чуть ниже на склоне, про все на свете забыв, хотел выкрикнуть — не получилось, выхрипнул вдруг переставшим слушаться голосом:

- С Койей? Так ты не убил ее? Она жива?

Вцепился, как кузнечными клещами, зябкими стариковскими пальцами в Хетти, у самых ключиц, надавил больно. Хетти на миг оторопел, увидев в нескольких сантиметрах глаза лорд-канцлера — крошечные зрачки в белом холоде призрачного тумана, ледяные тени эсильских болот.

- Пусти. Я убил ее. И извини. Вырвалось. Не надо было при тебе так говорить.

Зажмурился, не хотел смотреть больше на морщины, выщербленные горем на этом прежде каменно- неподвижном лице. Пробормотал торопливо:

- Они ведь ушли, потому что она так хотела. Из-за нее. Из-за того, что она мечтала, будут дары, которые станут жить без королевы, и.

- Замолчи, Хетти. Иначе я сейчас тебя задушу. На глазах у всей армии.

- Это вряд ли, — раздался из-за спины рассудительный голос Альти. Он, похоже, впервые не извинялся. Меч он держал ровно над макушкой лорд-канцлера и угрожающе им покачивал.

- Лорд Дар-Пассер, Вы забываетесь!

- Альти, приземляйся. Дурацки выглядишь в такой позе.

Уж неизвестно, что больше подействовало на Альти- тайфун ярости, полыхнувшей от лорд- канцлера, или спокойное дружелюбие слов Хетти, но на землю его как сдуло. Сложил крылья, встал насупленный поодаль.

- Лорд Дар-Эсиль, мы исчерпали эту тему, — Хетти повернулся к дарам Умбрена, которые недоуменно следили за сценой, но не трогались с места, и сделал им знак приблизиться. — Койя мертва, и прах ее лежит там, где ни Вы, ни кто-либо из подданных Ее Величества королевы не сможет до него добраться. Она достаточно унижений перенесла при жизни.

- Как ты можешь думать, что я допущу! — лорд-канцлер задохнулся, как от резкого удара под ребра.

- Тихо. Не при нем, — мотнул Хетти головой в сторону молодого лорда Пассера. Тот в стороне с энтузиазмом щурился на выползшее наконец из-за туч солнце.

- Лорды Умбрена, я хотел бы перемолвиться с вами парой слов, прежде чем мы выступим сегодня. Прошу в мою палатку.

Отступив в сторону, лорд-канцлер провожал взглядом двадцатилетнего главнокомандующего Аккалабата, за которым почтительно следовали старшие дары Умбрена — широкоплечие, с чуть тронутыми сединой нечесаными копнами темных волос — все, как один, похожие на ненавистного Хару Дар-Умбра. неумелого, неуклюжего Хару, который не смог, не защитил, не сберег.

Тема не исчерпана, Хетти. Ни для меня, ни для тебя, ни для Аккалабата. Но это потом. Сейчас кимнам придется испытать на себе, как осуществляются планы главнокомандующего аккалабатской армией, когда у него достаточно сил для реализации этих планов. В том, что вириды и наше подкрепление ударят согласованно там и тогда, где и когда это нужно, сомнения нет. Значит, как и говорил Хетти, времени до нашей победы осталось «нисколько». А потом… потом…

(лорд- канцлер Аккалабата хлестнул себя крыльями по бокам и с тоской взглянул в светлеющее небо)

надо как следует вычесать нашего маршала. Не знаю уж, кто был с ним в последнем альцедо, но перья выглядят безобразно. Мальчишка!

hoj^

ле^-илн-ил-^ ЙиилллЛл^-л

- Не ври мне! Не смей мне врать! — королева визжит как резаная. На столике уже не осталось ни одного предмета, который она бы не попыталась сломать о склоненную перед ней спину лорд- канцлера. «Скоро она начнет отрывать столбики, поддерживающие балдахин над креслом. — прогнозирует он. — Первым она размозжит мне голову, вторым. хотя какая уже разница!»

- Они не могли сдохнуть так быстро!

- Но ведь сдохли. — глубокомысленно вставляет Дар-Фалько, присутствующий при экзекуции в малом тронном зале, но пропустивший

(чем он, несомненно, гордится, сволочь)

пытку мятежников в подземельях Дар-Аккала.

Дай мне сил, пресвятая Лулулла!

- Они не должны были сдохнуть так быстро!

- А вот это уже вопрос к лорд-канцлеру Дар-Эсилю, — Дар-Фалько изо всех сил исполняет роль хранителя храма святой Лулуллы и пытается выглядеть сановито. — Эсиль, почему они сдохли так быстро? Твоя свояченица и ее муж.

- Ваше Величество, я уже объяснил Вам, я не виноват. Я повторяю, леди Элла всегда отличалась слабым здоровьем. К тому же она была в положении. А о чувствительности древнейших родов нечего и говорить. Да никто никогда и не пытал даров Кауда! Откуда я мог знать?!!!

- Ты должен был знать! Я должна была услышать, как они будут визжать, когда палач потащит из них внутренности, прогнившие от неверности их королеве! Я должна была видеть, как они будут корчиться на решетке, когда огонь вытопит из них жир вместе с мерзостными изменническими мыслишками! Я должна была почувствовать их страх, их боль, каждую их конвульсию! Они не посмели бы сдохнуть, если бы ты им не помог!

- Ты, что, совсем не ублажил свою королеву? — ленивый мозг дара Фалько наконец заработал, и он захотел прояснить ситуацию. — Они действительно окочурились сразу — на дыбе? Это не дело. Весь его вид выражает искреннее осуждение, даже заплывшая жиром морда сморщена в раздраженной гримасе. Он очень сочувствует своей королеве. Еще бы, сначала мятеж, а потом вдруг — никакого удовлетворения.

- Я честно выполнял Ваши распоряжения, моя королева. Пыточный зал был приготовлен наилучшим образом. Я сам все проверил и проинструктировал палачей. Не моя вина.

- А зачем ты к ним подходил? Зачем ты подходил к ней, когда ее начали растягивать и она так славно завыла?

- Я выполнял Ваше распоряжение, Ваше Величество.

(Демон Чахи, хоть ты дай мне силы!)

Оба палача были заняты дыбой. А Вы сказали. Вы же помните, что Вы это сказали? «Я хочу, чтобы ее грязную утробу вывернули наизнанку. чтобы вся пакость вышла наружу». Я взял расширитель, и не успел приблизиться.

Успел. Я все успел. Я знал, что ты потребуешь расширитель, убийца на троне. Не знал только, куда ты захочешь, чтобы ей его вставили. Поэтому оба положил на стол с принадлежностями в головах жертвы. Когда я пошел за этой железной штукой, мне хватило секунды, чтобы загородить от тебя Эллу орадом и нажать на «эти точки» на шее. Она так благодарно взглянула на меня, девочка. С Рейвеном было проще, ты потребовала «заткнуть его поганый рот». Он все понял, он видел, что было с Эллой. Я предусмотрительно выдержал две минуты, чтобы не было ощущения, что он умер, как только я подошел. Ты не подкопаешься ко мне, все было чисто. И палачи подтвердят — им тоже жить хочется. Они догадались без слов — ни один из даров Кауда не выдержал пытки дольше десяти минут. Трупы не успевали выносить. Да