Пересопница, Овруч. Князья их, число которых умножилось, как и в прочих русских княжествах, участвовали в войнах галицких, киевских, равно как и в походах на половцев.
Кроме двух сыновей Романа, Даниила и Василька, осталось потомство от дяди его, Ярослава, имевшего сыновей: Всеволода, Ингваря, Мстислава, Изяслава, — и от брата Всеволода, с его сыновьями: Александром и Всеволодом.
ГАЛИЦКОЕ КНЯЖЕСТВО
Области, составляющие Галицкое княжество, самое западное из всех русских княжеств, смежные с Польшей и Венгрией, по склонам Карпатских гор, были покорены первоначально Владимиром Святым (981) и присоединены к его киевскому великокняжескому столу.
По его кончине овладел было ими на некоторое время Болеслав, король польский; возвращаясь из Киева (1018), где он помогал зятю своему Святославу, но после него они снова были возвращены великим князем Ярославом при помощи брата его Мстислава тмутораканского (1031).
По разделу Ярослава Червенские города принадлежали к Владимирскому на Волыни княжеству, которое было предоставлено его младшему сыну Игорю (1054), вскоре переведенному в Смоленск и там умершему (1060).
Игореву волость принял во владение его старший брат, великий князь киевский Изяслав, а после него она досталась Всеволоду.
Всеволод (1078) отдал Владимир старшему сыну убитого за него брата, своему племяннику, Ярополку Изяславичу. Червенские же города внучатым племянникам, Ростиславичам, которые оставались после отца, погибшего в Тмуторакани (1066), без владения, жили в доме Ярополка и ходили на промысл в Тмуторакань (1081) и на Владимир (1084), — Рюрику, Володарю и Васильку.
Такой раздел не мог быть приятен владимирскому князю Ярополку Изяславичу, который восстал было и на великого князя Всеволода, но был смирен его сыном Мономахом.
Ростиславичей подозревают даже в предательском убийстве Ярополка на пути в Звенигород (1087), после распри и примирения его с великим князем киевским, на том основании, что убийца, Нерадец, нашел убежище у перемышльского князя Рюрика, за что великий князь Всеволод ходил на него войной.
На Любечском съезде (1097) за Ростиславичами утверждена была их волость, данная великим князем Всеволодом: за Володарем Перемышль, за Васильком Теребовль.
Старший брат их Рюрик перед тем скончался (1092).
Оба князя отличались, даже в то бранное время, воинскими доблестями, и имели обширные замыслы, особенно Василько, который много воевал с ляхами.
Новый владимирский князь Давыд Игоревич убоялся их властолюбия. Ему представилось, что он не удержит за собой Владимир, полученный по решению Любечского съезда, и подговорил против Ростиславичей великого князя Святополка, а может быть, он под этим предлогом хотел присоединить к Владимирскому княжеству Червенские города. Как бы то ни было, в гостях у Святополка в Киеве Василько был ослеплен, увезен и посажен под стражу во Владимире (1097).
Прочие русские князья, во главе с Мономахом, возмущенные этим злодеянием, решили наказать виновного. На великого князя киевского Святополка было возложено это поручение.
Давыд испугался и вошел в сношение с заточенным им Васильком через одно духовное лицо, Василия, прося его преклонить братьев к миру и обещая дать ему город, но Василько отвечал, что у него есть волость — Теребовль, а к Владимиру может послать боярина своего Кулмея. В беседе с Василием несчастный галицкий князь так объяснял свои прежние намерения: «Василько оставил меня у себя, рассказывает этот летописец, выслал вон слугу, сел со мною и начал говорить: „Слышу — Давыд хочет выдать меня ляхам, он не сыт моею кровью, он хочет ее еще! Да, я сотворил ляхам много зла, хотел сотворить еще больше, мстя за Русскую землю! Пускай отдает ляхам — я не боюся смерти. Признаюсь пред тобою откровенно: Бог наказал меня за мое возвышение. Как пришла мне весть, что идут ко мне берендеи, торки, печенеги, я подумал: скажу брату Володарю и Давыду — дайте мне дружину свою младшую, а сами пейте, ешьте и веселитесь. Я пойду зимой на Лядскую землю, летом возьму Лядскую землю и отомщу за Русь. Потом хотел я перевести дунайских болгар и поселить на своей стороне. Потом хотел я проситься у Святополка и Владимира на половцев: либо добуду себе славы, либо сложу свою голову за Русскую землю. Другого помышления не было в сердце моем, ни на Святополка, ни на Давыда; не хотел я зла братьи моей никакого; Бог низложил меня и смирил за мою гордость“».
Между тем, наступала Пасха. Не слыхать было ни о какой войне. Давыд обрадовался. Не видя мстителей, он уже думал, что туча прошла мимо, решил воспользоваться своим злым делом и захватить Василькову волость.
Но Володарь, брат Василька, встретил его у Бужска. Давыд не осмелился принять бой и заперся в Бужске. Володарь осадил его. «И нача Володарь молвити: почто зло створив и не каяшися его? Да уже помянися, колико еси зла створил?» Давыд перекладывал вину на великого князя Святополка. «И рече Володарь: Бог свидетель тому, а ныне пусти брат мой, и створю с тобою мир». Давыд с радостью послал за Васильком и, приведя его, отдал Володарю. Мир был заключен, и они разошлись.
Братья, однако же, не считали себя удовлетворенными. В следующем году (1098), мстя Давыду, они взяли его город Всеволож и сожгли. Бежавшие жители были перебиты. Потом осадили Давыда во Владимире и вытребовали у него мужей, которых считали своими врагами-наветниками. Несчастные были расстреляны. Совершив это, Ростиславичи ушли.
Между тем, пришел великий князь Святополк, взявшийся наказать виновного. Выгнав Давыда из Владимира (1099) и обеспечив себя со стороны ляхов, он решил отнять у Ростиславичей их княжество, как принадлежавшее его отцу и брату. Володарь вышел к нему навстречу. Они встретились на поле Рожнем. Василько, подняв над собой крест, сказал: «Ты целовал этот крест, и взял еси зрак очью моею, а теперь хочешь взять и душу мою — пусть же станет между вами этот крест». Началось сражение. Много народу пало с обеих сторон. Некоторые благоверные люди видели крест в небе над Васильковыми воинами. Святополк вынужден был бежать во Владимир. Братья сказали: «Довлеет нам на меже своей стати» — и не пошли далее.
На Уветичском съезде (1100) князей решено было оставить у Ростиславичей один Перемышль, Василька же обязывались князья кормить у себя, «а холопи наша выдайта и смерды». Но Ростиславичи не согласились и смогли удержать за собой свои волости.
Оба брата приняли впоследствии участие во владимирских распрях, стоя в рядах Мономаха против Ярослава Святополчича (1117), которому достался Владимир, а после в рядах Ярослава Святополчича против Мономахова сына (1123).
Володарь был пленен поляками через боярина Петрока и выкуплен Васильком за большой выкуп, незадолго перед смертью.
Братья умерли почти в одно время (1124), оставив по два сына: Володарь — Владимирка и Ростислава; Василько — Григория и Ивана. Между ними началась было тотчас ссора, и Владимирко хотел изгнать брата Ростислава, сторону которого держали Васильковичи. Но этот последний вскоре умер (оставив малолетнего сына Ивана, что после прозвался Берладником), так же, как и один Василькович, за которым последовал и другой (ум. 1140), и вскоре все Галицкое княжество собралось под рукой Владимирка.
Владимирко прокняжил в бесспорном владении почти тридцать лет (1124–1152), и успел значительно усилить, возвеличить свое княжество, в котором стольным городом при нем стал Галич.
Бояре, пребывая постоянно на одном месте, снискали себе значение, какого нигде не имели в прочих княжествах, кроме Новгорода. Соседние примеры, польский и угорский, также могли иметь на них влияние.
Владимирко находился в беспрерывных сношениях с соседями, ляхами и уграми, которым подавал помощь против первых, а также и с великими князьями киевскими и суздальским Юрием Долгоруким, на дочери которого Ольге женил впоследствии единственного сына Ярослава.
Сначала он находился как будто в некоторой зависимости от великого князя киевского, Всеволода
